А вот с грибами вышел конфуз... здесь, во Флодолии, их не ели. Вообще. И дед с подозрением смотрел, как я перебираю, чищу и мою шляпки луговых опят. Пришлось сказать, что это обычная пища в гареме... мы, наложницы, там только грибами и питались. При этом я, правда, представила совсем другие грибы. И мне даже смешно стало. Пожалуй, не соврала я. Без грибов в гареме не обходится.
Кажется, мое придуманное прошлое обрастает гораздо большим количеством деталей, чем реальное.
Вот ведь интересно, если встать посреди комнаты и попытаться хоть что-то вспомнить, то в голове становится пусто, как в наших с дедом сундуках. Но если начать делать, то как-то само собой все вспоминается... вот супчик грибной сейчас варю. И откуда-то точно знаю, что именно нужно делать. И уверена же, я сто раз уже такое готовила.
- Деда, - подала я голос, заглянув в дом, - а картошка у вас здесь растет?
- Картошка? - переспросил дед, - нет, не слышал... а что это такое?
- Да, - расстроенно отозвалась я, - клубни такие... мы в гареме ее и в суп клали, и так ели... ну, в смысле, нам готовили...
- Клубни? - дед почесал затылок, - не-е... про картошку не слышал. У нас паслен есть, у него тоже клубни съедобные. Эх, - вздохнул он, - сейчас бы паслен посадить... еще успели бы урожай собрать. Для коровы бы хорошо было... зимой-то скотину чем-то кормить нужно...
Он говорил и говорил, а я размышляла. Скорее всего, процентов на девяносто, паслен со съедобными клубнями и есть привычная мне картошка... ну, или что-то очень похожее. И, правда, если посадить картошку сейчас, в начале июня, она успеет созреть. А это уже ого-го какие запасы... Где бы только пару мешков паслена этого найти на посадку.
Но кажется, я знаю, кто у нас в деревне такой добрый и с удовольствием поделиться с нищей мной посадочным материалом.
Закончив варить грибной суп, где кроме грибов и грибного бульона ничего больше и не было, и высыпав остальные грибы прямо на стол, чтобы сохли, я отправилась к старостихе. Надо же забирать у них свое имущество... а то неудобно за ложками и тарелками к соседке бегать. Да и, вообще... оно же мое.
Старостиха кормила во дворе кур, раскладывая мешанку по старым деревянным корытцам, расставленным вдоль сарая. Куры белой волной кидались к угощению и дробно стучали клювами. Их было не меньше пятидесяти, и я невольно представила, сколько яиц собирает старостиха каждый день. Позавидовала... чего уж врать-то себе. Но, ничего, у меня тоже будут и куры, и корова, и что там еще здесь водится.
Женщина встретила меня насторожено. Но она, кажется, еще не догадалась, зачем я пришла. И кивнула мне на огород, мол, иди работай. Но не тут-то было.
- Ты, тетка Олгата, не торопись, - улыбнулась я во все тридцать два зуба, дед просветил меня по поводу имени моей спасительницы, - огород-то твой подождет еще. А вот нам с тобой вопрос надо решить куда более важный, чем прополка грядок. Мне сорока на хвосте весть принесла интересную. Говорила, ты с мужем весь дом дедов вытрясла и добро наше у себя припрятала для лучшей сохранности. Так вот, - я улыбнулась еще шире, - теперь вернуть бы все... дальше мы уже сами справимся с охраной.
- Какая еще сорока? - старостиха попыталась сделать вид, что не поняла о чем я толкую, - ты бы меньше на птиц смотрела, да лучше работала. Тут тебе не гарем, где за красивые глаза поить-кормить будут.
