Пути-дороги. С чистого листа - страница 9

- Я так и поняла, - улыбнулась я, - спасибо, что присматривала за дедом.

- А как же иначе, - Аништа улыбнулась, - мы же соседи.

Обратно мы пошли вместе. Мне понравилась моя соседка, она не лезла с вопросами, не смотрела на меня свысока, как жадина-старостиха, она просто шла рядом, думая о чем-то своем. А когда мы дошли до нашего конца деревни, улыбнулась устало и сказала:

- Ты подожди здесь, я тебе сейчас хотя бы ложки вынесу. А то у вас и есть-то нечем...

- Аништа, - остановила я соседку, - а куда вся наша утварь делась? У деда даже кружки не осталось, мне сегодня детей твоих пришлось просить посуду принести...

- Да, - вздохнула соседка, - как бабка Далия померла, соседки начали таскать потихоньку, что плохо лежит. Ну, и староста все остатки себе и забрал. Сказал, что на сохранение...

- А на самом деле, - правильно поняла я многозначительно замолчавшую Аништу, - безвозвратно...

- Ну, да... Никто же и не надеялся, что ты вернешься.

Соседка ушла к себе, а я пошла кормить деда. Деду, видимо не часто удавалось наесться досыта, и я видела, как смаковал он каждую ложку каши, старательно подталкивая кусочки мяса на мою половину миски. Пришлось даже строго нахмуриться и приказать так не делать. Но это было бесполезно. Просто дед старался подловить момент, когда я не смотрю.

Не думаю, что Аништа обижала моего деда, не такой она человек, скорее всего она сама не ест досыта...

Когда поужинали, я помыла миску, которую намеревалась завтра отнести старосте. И будто бы невзначай завела разговор о соседях.

- А я Аништу встретила. Хорошая женщина, повезло нам с соседями...

- Повезло, - вздохнул дед, - если бы не она, не пережил бы я зиму, считай от своих детишек кусок отрывала, мне несла...

- Да, - покачала я головой, - троих деток прокормить трудно...

- Если бы троих, - улыбнулся дед, - семеро у нее... Двое старших вместе с ней батрачить по соседям ходят, третья дочка по хозяйству крутится, да за ребятней присматривает, троих ты видела, последний маленький совсем... по зиме родился.

- Ничего себе! - ахнула я удивленно. Семь детей это не фунт изюма. Их одеть-обуть-накормить нужно, - а муж-то у нее где?

- Да, здесь, в деревне... А все равно, что нет. На старосту батрачит, с петухами уходит, да затемно возвращается. У них в прошлом годе корова померла, разродиться не смогла... А с ребятишками, да без коровы тяжело, вот и пошел Ванут в батраки. Староста обещал им телку этого года отдать, ежели тот лето отработает...

- Скуповат староста, - хмыкнула я, - за целое лето всего одна телка...

- Рачителен, - поправил меня дед, - это не такая уж плохая цена... вот жена у него известная жадина, хотя вон тебе за полдня работы миску каши отжалела...

- Э-э, нет, дед, - рассмеялась я, - это я сама себя пожалела. А старостихина забота вон на столе в тряпице лежит. Нам с тобой на завтрак...

Я рассказала деду, как получила плату за свою работу, дед хохотал и хлопал ладонью по постели, с восторгом глядя на меня.

- Ну, Лола, - хмыкал он, - ты вся в батьку. Тот тоже такой был. В обиду себя не давал...

- Это еще что, - улыбнулась я, - я вот завтра еще пойду у них имущество наше требовать... а то у нас с тобой, деда, шаром покати, ничего не осталось... Все наше добро староста прихватил.

Спать я легла, постелив на голую кровать старый тулуп. Аништа принесла. Хорошая у нас соседка.

4. 4

Следующий день начался у меня с петухами. Я с трудом встала в такую рань, с закрытыми глазами доползла до соседской бочки в огороде и поплескала на лицо холодной воды, которая меня совсем не разбудила. Больше всего хотелось вернуться в избу, влезть в теплое меховое нутро тулупа и снова заснуть. Но я, собрав всю силу воли в кулак, открыла глаза, тем более утренняя прохлада бодрила гораздо лучше чашечки кофе и сон уже почти прошел.