– …то есть вот прям ночью прошли, да по рифу?..
– Именно.
Рыбаки заржали. Витал начинал нервничать.
– Ай да Вдова, ай да плутовка… – от смеха пират закашлялся и утирал слезы, все не унимаясь. – Ты, поди этсамое, из ее «любимчиков» значится, ага… малость забыла сказать, что в Скрытые Штормы заход только через фьорд, что на северо-востоке… Мимо прошли и не заметили? Да этсамое не ссы, никто не замечает его по-первой… Хоть носом тычь…
Витал потер подбородок, вспомнив заросли на скалах, в которых ему померещился было проход, достаточный для фрегата, но он тут же будто растворился в тенях. Глубоко врезавшийся в сушу узкий залив со скалистыми берегами на карте Вдовы выглядел скорее черновым, чем прорисованным как актуальный.
По всему выходило, эскадра «Крылатого Марлина» встала на якорь с Северо-Востока от входа в архипелаг Скрытых Штормов, освоенный пиратами и гильдейскими изгоями всех мастей.
Все равно, что обосноваться на пороге, не додумавшись отворить дверь. Просто великолепно!
Чем старательнее преодолевал собственное косноязычие пират, тем скорее успокаивался Витал.
– Выходит значится, ты того… из толковых. Иначе на кой бы Вдова за тебя вписалась. Ну надо ж… Корыта-то свои этсамое по дороге через «Кладбище» не убил…
Архипелаг Скрытых Штормов, как и полагалось всякому приличному ситуации месту, имел все свойства пригодного для жизни сообщества по ту сторону закона. Были там и верфи, и свои литейные, и свои базары, и свои банки, и свои склады, словом, все, на что хватит пиратской фантазии и кошелька.
Не умея сказать, пират помогал себе руками и рисовал на песке карты перешейков для волока судов до верфей, и только посмеивался незнанию новичка. Впрочем без враждебности.
Витал уже было хотел отдать распоряжения на швартовку в порту и разгрузку, но…
– Дык ты бы это, слыш?..
Пучеглазая физиономия рыбака исполнилась благоговения и кивнула куда-то в сторону удочек. Его товарищи одобрительно закряхтели.
Потирая подбородок, Витал так и не понял, чего от него хотят. Сделалось крайне неудобно, и он отвернулся. Вот только собеседник возник перед ним и упрямо указал на воду.
– Грю этсамое, без клятвы путь тебе заказан, ну!
Мореходы переглянулись.
Невзирая на избыточность противоречий, составленная клятва оказалась на удивление содержательной. Пункты ее включали «не марать руки оружием», одновременно при том до самой смерти, коли придется, отстаивать интересы собственной палубы; скромность и так нехитрого мореходского быта, и вместе с тем запрет на экономию в оружии и удовольствиях; фанатичную преданность команде заодно с недоверием к своим же «ажно до ступору»; неукоснительные отчисления в общую кассу. Аргументы же в случае нарушения принятых на себя обязательств вроде «век попутного ветра не видать» и «чтоб морские черти меня драли» выглядели скорее данью традиции и апелляцией к чувству долга, чем чем-то буквальным… повторять слова пиратской присяги за косноязычным рыбаком стало тем еще испытанием.
Когда же дошло до распития портвейна впополам со жгучей солью океанских волн, дело пошло веселее. И вот уже Жан с Жаком выкатывали бочки с оставшимся вином из трюмов и матросы, обгоняя друг друга, ловко выгружали их на берег.
Экипажи Витала в полном сборе радостно переговаривались и едва не братались с местными. Впрочем покрасневшие носы пиратов и так объединили моряков во хмелю. Сам же капитан жал руку внезапного знакомого, и впервые с трибунала покой разливался по его жилам.
