– Папа, я вижу его! – закричала девочка. —Он приехал, приехал!
– Где же он, дочка? – щурился Калеб, тщетно пытаясь рассмотреть что – нибудь сквозь толпу.
– В темно-коричневом плаще, недалеко, за леди с клетчатым чемоданом! Пойдём поскорее!
Отец снял её с плеч, отпустил на плиты площадки. И не успел и глазом моргнуть, как она юркнула между прохожими и побежала, весело смеясь на бегу, к мужчине, которого случайно различила в толпе.
– Эмма Хауард, сейчас же стой! – он испугался, как бы дочь не угодила в неприятности. —Стой, и вернись ко мне!
Но девочка, которой опять завладел огонь нетерпения, впервые не послушалась отца, с трудом пробиралась к своей цели, уверенная, что в конце концов, её ждёт дядя. И чем больше крепла уверенность, тем быстрее она старалась бежать.
Калебу Хауарду ничего не оставалось, кроме как очертя голову кинуться за ребёнком так быстро, насколько позволял увесистый багаж. И он, чуть задохнувшись, не смог её настичь. Хотя за рассеявшейся толпой прибывших и отбывающих успел заметить, как девочка почти влетела в распахнутые для неё объятия и замерла в руках, принадлежащих и впрямь Эрику Говарду.
Мужчина, не связанный с нею родством крови, схожестью внешности или чем – либо другим, всегда любил её, как можно любить ребёнка, не просто растущего на твоих глазах, но своего ребёнка. Он адекватно понимал, что обаятельная эта девочка чужая дочь, но дочь человека настолько близкого ему самому по духу, что и он, окажись в его руках обязанность её воспитания, не отклонился бы от проложенного её отцом курса.
– Здравствуй, малышка! – поприветствовал он её, чувствуя, как приятно она обнимает его за шею, таким образом тоже здороваясь. – А где папа? Ну – ка, посмотри на меня!
Её изумительные тёмные глаза встретились с его, она сказала:
– Я от него убежала! – и продолжила без трусости в голосе: – Он теперь меня накажет!
– Ну, разве можно, Эмма?… – вздохнул Эрик. – Смотри, а вдруг бы с тобой что – то случилось в этой толчее, а?
– Но ведь не случилось! – ответила Эмма.
– Всё равно серьезной беседы тебе не избежать! – сурово отрубил Говард. – Чтобы неповадно было своевольничать, мала ещё!
Он спустил её с рук, положил руку на плечо и, девочка встала рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу в тревожном предчувствии отцовского появления. И он появился, через секунду вынырнув из быстро растаявшей толпы. Лицо его не было злым, но было непроницаемо, он поравнялся с провинившейся.
– Эмма Хауард, ты наказана до самого замужества, так и знай! – он присел перед ней на корточки. – И даже не думай больше сбегать от меня!
– Хорошо, папа! – не поднимая головы от стыда, тихо пробурчала она.
– Иди ко мне! – на этот раз объятия ей открыл уже отец, и голос его смягчился значительно. Дочь кинулась к нему на шею, чуть не плача.
– Прости, пожалуйста, меня!
Калеб отстранил от себя девочку, чтобы посмотреть на неё:
– Ты меня очень напугала, Эм! Понимаешь?
– Я больше так не буду! – в глазах её он прочёл честность. Ей можно было поверить.
– На первый раз поверю! – мирно произнёс отец, взял девочку за руку, поднялся на ноги.
– Приветствую, Эрик! – мужчины пожали друг другу руки под взглядом девочки, которая смотрела то на одного, то на другого. Её будто подмывало что – то спросить, она заметно переживала. Но никто сейчас не придал этому значения, потому что она ещё была в немилости у обоих. – Как вы? На последнее письмо она не ответила!
