– Наташ, а ты в нашем дворе никого не видела?
– Нет.
– Мы вот странное приметили. Сторожа у нас нет, ты знаешь. Но ворота крепкие, забор высокий, а красть нечего. Позавчера мы обнаружили, что у нас половина двора выметена чисто-чисто, а на зелёной половине травинка к травинке уложена. Будто причесали всё.
– Думаете, фея чистоты выбрала ваш дворик для сказочного подарка? Полицейские там всё истоптали. Ну, подмели потом. Вы так удивились, что вам уже и причёска померещилась.
– Наташ, какие полицейские что подмели? Я тебе говорю: шарил у нас кто-то. Но что делал – непонятно. Даже в мусорном закутке чисто. И в подвале чисто. Ты же там недавно была. Паутину видела? Пыль видела? Да? А теперь там чистота и порядок. Будто убрался кто-то.
– Может, домовёнок?
– Пойди, сама глянь. Только сначала у своего забора удивись.
Мы дошли до общего куска забора, и я действительно удивилась. Часть моего дворика тоже была будто причёсана. Я перестала стричь газон, но вместо хаотичного травяного коврика видела ровные полоски. А я-то и не приглядывалась, проходила, взгляд бросала, да и то обычно в темноте. Выходит, неведомая фея потрудилась и у меня? Что за чертовщина?
Братьев моё изумление развеселило. Пока они хихикали, я присела и потрогала траву. Может, это инопланетяне постарались?
Семён присел рядом и заметил:
– Кто-то ищет у нас что-то небольшое. И мысль напрашивается, что это что-то воришка убитый или потерял, или выбросил, когда погоню почуял.
– Почему у меня? Забежать к вам от меня он никак не мог. Меня на забор Редди вытаскивал. И ловил, когда я спрыгивала. А я половчее воришки буду. Непонятно это как-то.
– Если только воришка не прятался какое-то время где-то здесь. Мог сидеть у тебя за досками. Или у нас в том же подвале. Хотя вероятнее всего, что он у Носова отсиживался. В одной из тех клетушек, что окнами в забор к улице выходят.
– Секундочку. Ты хочешь сказать, что по нашим дворам бродит убийца?
– И причёсывает нам травку.
– А вы Тараскину это рассказали?
– Мы на тебя понадеялись. У тебя ведь к Тараскину особый подход.
Семён мне свойски подмигнул. А я подумала, что будет неплохо спрятать и его труп в том же подвале.
Решив, что спокойствие дороже денег, я приценилась к системам видеонаблюдения. Суммы в присланных вариантах поселили во мне невыносимое ощущение собственной бедности, и я принялась оптимизировать затраты. Увы, никаких возможностей для экономии не просматривалось. И оттого, что я прибавила к завалу бумаг на столе ещё десяток листов с расчётами, легче не стало.
В калитку настойчиво зазвонили. На видеофоне торчала незнакомая женщина. Я нехотя открыла ей дверь, жестом показав в переговорную.
На брюнетке была одета чёрная длинная юбка, чёрный жакет, а на её плечах красовался пёстрый платок с преобладанием красной гаммы. Рот брюнетки был обозначен ярко-красной помадой, а в ушах болтались крупные гроздья пластикового жемчуга.
И откуда этот колхоз на меня свалился?
Женщина повела плечами и томно сообщила:
– Знакомиться пришла.
– Предлагаю приступить. С кем имею дело?
Аристократично кивнув, брюнетка представилась:
– Роза я.
А я тогда Орхидеей буду. Историю проехали – цветочный базар, здравствуйте.
– Твой папа не говорил тебе обо мне?
Мой папа. Кто это? Когда я папу, вообще, видела? И он что, говорить научился?
Эка меня после Торюхиных в сторону нешуток несёт.
