Пять желаний мистера Макбрайда - страница 10

– Мне никогда не нужна была куча денег. Я играл, потому что мне нравилось. И Дженни нравилось. И детям – твоему отцу – нравилось. Этого вполне достаточно.

– Ну да, ну да, – отмахивается Ченс, даже не пытаясь скрыть отвращение. – Всех их больше нет, и, похоже, любить игру стало недостаточно.

Мне знакомо это выражение на его лице, когда он смотрит на мою перчатку, сжимая и разжимая руку, словно желая ее истребить. Ченс – мой единственный живой родственник – осматривает мои сокровища, гадая, сколько можно будет за это выручить, когда я отброшу коньки. Я прикусываю язык так сильно, что ощущаю вкус крови. А у меня ее уже не так много. Когда тело так стареет, кожа дубеет, но при этом рвется, словно мокрая бумага. Ченс, похоже, позабыл обо мне. Но тут его взгляд падает на коробку, стоящую на полу.

– А, да, – говорит он. – Я не забыл про твой день рождения, видишь? Я принес тебе подарок.

Он вскакивает с дивана. Я стараюсь не держать на него зла. Он не знает, что заставляет меня тосковать по собственной молодости. Ченс протягивает мне коробку, а когда я не пытаюсь ее взять, ставит ее на диван рядом со мной.

– Открой, дед.

Я хмуро смотрю на коробку – картон порвался, упаковочная лента ослабла. На боку написаны три имени и три адреса, каждый жирно зачеркнут маркером, каждый следующий написан более неаккуратно, чем предыдущие. Но Ченс вручает коробку так, словно она упакована в красивую бумагу и украшена симпатичным маленьким бантиком. Оказывается, что коробку даже не нужно открывать. Когда я ее поднимаю, в руках моих остается только картон. А странное электронное устройство падает и валится набок, чуть не упав с дивана на пол. Он даже в пакет его не положил!

– Что это?

– Машина электронной почты. Пожилые люди пользуются такими вместо компьютеров – это проще. Ну, то есть технически это тоже компьютер, но рассчитан только на электронную почту, так что здесь все просто. Я решил, что ты сможешь писать… кому угодно. Идти в ногу со временем, понимаешь?

Я не хочу идти в ногу со временем, и Ченс отлично это знает, как знает, что я не представляю, для чего нужна эта машина. Но я точно знаю, что его тон мне не нравится. Я не всегда понимаю, что означают его слова, но я достаточно умен, чтобы почувствовать, что он смеется надо мной.

– Мне это не нужно, – отвечаю я.

Ченс, похоже, искренне удивлен, и я на мгновение верю, что он действительно принес мне подарок на день рождения. Его голубые глаза на фоне темных волос и решительного подбородка делаются еще ярче и больше.

– Отлично, дед. Можешь делать с ней все, что захочешь. Я просто решил избавиться от нее. Мы с Джанин разбираем кладовку, и я подумал, что тебе это понравится.

Вот оно. Истина.

– Можешь идти, – говорю я. – Если только не хочешь еще что-нибудь сказать.

– Ты действительно старик! Раньше ты таким не был.

Мы несколько секунд смотрим друг на друга, и я чувствую, как его отвращение перерастает в раздражение. Впрочем, я знаю, что он просто совсем меня не понимает. И надо признать, что это взаимно. С моими мальчиками так никогда не было.

Нет, может, и было. Но мы с Дженни считали, что важно научить сыновей самостоятельности. Депрессия показала, как тяжело может сложиться жизнь. И мы учили мальчиков упорно трудиться, учиться, строить собственную жизнь, не полагаясь ни на кого, в том числе и на нас. Сразу приходит мысль, не стоило ли чаще говорить им, как я их люблю? Если бы я это делал, может, они не отдалились бы так от собственных детей?