Тетрадь шевельнулась. Янис-Эль увидела это совершенно точно. Сердце замерло на
мгновение и вдруг застучало быстро и жарко, как всегда в минуты наивысшей
сосредоточенности и напряжения. Ну же! Она маг, твою мать, или дерьмаг?!
Плотная обложка дрогнула, пошла вверх… И вдруг мягко перевернулась. Следом с
шелестом полетели страницы — так, словно их листали невидимые пальцы…
Секунда, и все успокоилось. Только теперь перед внутренним взором Янис-Эль
стоял текст. Тот самый, записанный четким почерком Джоанны текст, который был
так нужен для ответа. Янис-Эль усмехнулась, мысленно показала оттопыренный
средний палец разом погрустневшему лысому жиробасу, открыла глаза и, взявшись
за перо, начала быстро писать.
Когда она отдала свою работу мэтру Викстрёму, тот взглянул в ответ с таким
ошеломленным выражением на лице, что это стало для Янис-Эль лучшей местью за
мерзкое сопенье за спиной.
— Не ожидал, фьорнэ Моберг. Вот чего-чего, но чтобы это… — Викстрём
покачал головой, и его монобровь изогнулась еще более трагично. — Я столько
раз отправлял фьорнангу Дитер-Суру самые нелестные отзывы о вас, что, честно
говоря…
Дальше Янис-Эль не слушала, в свою очередь во все глаза уставившись на
преподавателя. Писал! Письма! Как там сказал сипатый, когда Янис-Эль сидела под
окном кабинета во фьоре Моберг и подслушивала? «Мне было стыдно читать письма
пресветлого дора Викстрёма»? Вечный лес! Ведь точно. Так и было. А все
отвратная память на имена, которую Александра Иртеньева не смогла избыть даже в
новом мире и в новом теле! Что ж, теперь стало ясно, с кем именно сговаривался
«модник», чтобы Янис-Эль выгнали из Академии прямо в жаркие мохеровые объятия
будущего супруга, и кто стал инициатором того самого воззвания, которое сейчас
лежало на столе у Тарона…
Янис-Эль присмотрелась к Викстрёму внимательнее. Странно, но расстроенным
старик не выглядел. Напротив, на его лице гуляла улыбка, полная удовлетворения.
Значит, все-таки не враг?
— Мне будет крайне приятно разочаровать своего бывшего… гм… товарища по
несчастью, моя юная фьорнэ. Вы не знали? Мы знакомы с фьорнангом Мобергом еще с
той поры, когда оба оказались в общей тюремной яме в Мердрибе. Люди и эльфы
тогда вместе противостояли нашествию нагов… Не всегда успешно… Эх, давно дело
было… А сейчас я просто рад, что фьорнанг Дитер-Сур, оценивая вас, ошибся, а
пресветлый дор Тарон, как всегда, оказался прав. Вы, фьорнэ, действительно в
корне изменили свое отношение к учебе и серьезно поработали во время каникул.
Превосходно!
Старик хлопнул рукой по исписанным листкам и поднялся.
— Я сообщу о результатах начальнику Академии. А вы можете быть свободны.
Вопрос о вашем отчислении лично для меня, фьорнэ Моберг, снят. Но следить за
вами я буду по-прежнему придирчиво. А потому надеюсь, что мне не придется
разочаровываться вновь.
Янис-Эль кивала, прикладывала руку к сердцу и пятилась задницей вперед, пока не
уперлась ею в двери. Состояние у нее, если честно, было предобморочным. То ли
слишком сильно перенервничала, то ли много сил ушло на эти магические штучки.
Больше всего сейчас хотелось лечь. Можно прямо здесь — у стеночки в
коридоре. И полежать хотя бы минут тридцать. Но еще больше хотелось жрать.
Именно жрать, а не есть. Придерживаясь рукой за стену, Янис-Эль потихоньку
поскреблась в сторону кафешки. Столовая-то уже была закрыта и откроется теперь
только на ужин…
