Впрочем, уставшая посетительница скорее вызывала жалость, чем подозрение.
– По всем сразу! – выдохнула Раиса Адамовна, снимая ушанку.
– По всем сразу? – ухмыльнулся он. – Ну, тогда вам повезло: Александр Александрович здесь, недавно вернулся из командировки. Я сейчас. Садитесь.
Дежурный стремительно скользнул по коридору и открыл третью дверь справа. Свет из дверного проема жадно выхватил из темноты прямоугольник противоположной стены, в котором маячила подвижная тень дежурного. Отозвался эхом в пустом коридоре короткий разговор, слов было не разобрать, послышался смех, потом молодой человек выглянул и крикнул:
– Проходите!
Раиса Адамовна тяжело поднялась и заковыляла к четко очерченному прямоугольнику света в туннеле коридора. Дежурный быстро пронесся мимо нее обратно на свое место. Поравнявшись с дверью, она заглянула внутрь. Просторный кабинет был практически пуст: посередине его одиноко стоял большой письменный стол, остальная мебель была сдвинута в правый угол. С портрета на стене до дрожи знакомый усач улыбкой приветствовал Раису Адамовну, внимательным взглядом не упуская ни одного ее движения. За столом сидел стройный светловолосый мужчина в военной форме и наливал в стакан прозрачную жидкость из бутыли, которую он тут же спрятал под стол. Левым плечом он прижимал к уху телефонную трубку, то ли разговаривая с кем-то, то ли пытаясь дозвониться. Он приветливо указал Раисе Адамовне на стул и, сделав извиняющийся жест, залпом опрокинул содержимое стакана, слегка поморщившись. Раиса Адамовна притворила за собой дверь и присела на краешек стула, пристроив на коленях мешок. В кабинете было жарко, и она расстегнула пальто.
– Не обессудьте, я с дороги, замерз, – извиняющимся тоном обратился хозяин кабинета к посетительнице. А дальше, отвернувшись, продолжил уже по телефону:
– Ну, Марго, не капризничай! Ну конечно, ты всех знаешь: будут Миша, Валя… Костя с передовой вчера вернулся, материал для «Красной звезды» привез. Посидим, то да се… Ну вот и хорошо! Через час я заеду.
«А Александр Александрович не больно-то и похож на свои фотографии. Ретушируют их, что ли?» – подумала Раиса Адамовна.
Мужчина положил телефонную трубку на аппарат и несколько секунд рассматривал странную посетительницу: «Каких только людей сюда ни заносит. И эту, наверняка, привела нужда. Кто она? Вдова какого-нибудь критика или прозаика? Нет, наверное, все-таки поэта».
– Какое у вас ко мне дело? – посматривая на часы, спросил он с едва скрываемым беспокойством.
Раиса Адамовна все это время пыталась развязать мешочек, но пальцы словно одеревенели.
– Жить тяжело, Александр Александрович. Помогите как-нибудь.
Мужчина озадаченно посмотрел на нее:
– Всем тяжело – война. У нас писательский союз. Если вы тоже пишете, то поможем чем сможем. Вас как зовут?
– Раиса Адамовна Кудашева.
– Что-то не припомню такой писательницы, – откинулся на спинку стула Александр Александрович, доставая пачку папирос.
– Я писала. Стихи. Их печатали когда-то. Только очень давно, – спешно заговорила Раиса Адамовна и в отчаянии снова дернула за тесемку мешочка, но узел не поддавался, а пальцы по-прежнему не слушались.
Мужчина чиркнул спичкой и, заметив ее замешательство, и уже успокаивающе произнес:
– Да вы сами прочтите что-нибудь.
– Ну что ж, извольте.
Александр Александрович устроился поудобнее, выпустив дым через ноздри.
