– Пани, к трапезе всё готово, – доложил повар, склонив голову.
Анастасия пробежала взглядом по рядам пирогов с капустой и грибами, копчёным осётрам на дубовых досках. Во внутреннем дворе уже накрывали столы. Слуги в ливреях расстилали белые полотняные скатерти, расставляя оловянные кубки и глиняные миски. Из ворот доносился лязг подков. Знатные паны в бархатных жупанах помогали сойти с коней дамам в парчовых платьях. Свита в кольчугах держалась чуть поодаль, давая господам возможность для приветствий. "Всё в порядке", – подумала Анастасия, замечая, как муж деловито отдаёт распоряжения у конюшни. Всеслав, несмотря на свои пятьдесят пять лет, держался прямо, как молодой воин. Их брак два года назад многие сочли странным – бедная дворянка и влиятельный управляющий княжеским замком. Но для осиротевшей Анастасии это была удача.
– Пани, может, вам пора переодеться к обеду? – раздался за спиной голос служанки, склонившей голову с уважением.
В опочивальне на резной лавке уже ждало праздничное платье – синее, с серебряным шитьём на рукавах. Глядя на своё отражение в полированном медном зеркале, Анастасия на миг замерла: тёмные глаза, высокие скулы, густые каштановые косы, уложенные по моде.
Во дворе уже звучала музыка. За длинными столами литовские бояре в лёгких суконных шапках чокались кубками с польскими шляхтичами. Августовское солнце сильно припекало, и многие, сбросив тяжёлые кафтаны, сидели в тонких льняных рубахах. Слуги сновали между скамьями, поднося кувшины с охлаждённым квасом и мокрые полотенца для освежения. Великого князя ждали только на следующий день, но праздник уже был в самом разгаре.
За главным столом восседали Всеслав и Анастасия. Они приветливо кивали гостям и поднимали кубки. Обед шёл своим чередом – смех, тосты, звон посуды. Вдруг Анастасия обратила внимание на одного человека.
Среди польских послов сидел молодой мужчина в скромном кафтане из добротного сукна. В отличие от разгорячённых вином вельмож, он лишь пригублял кубок. Он посмотрел на неё, и Анастасия смущённо отвернулась. Вдруг мужчина встал и потянул кубок в сторону молодой женщины:
– За здоровье прекрасной хозяйки! – его голос прозвучал звонко, перекрывая общий гул. Анастасия, чувствуя, как жар разливается по щекам, едва заметно кивнула в ответ. Трапеза подходила к концу.
Всеслав склонился к Анастасии, и тихо сказал:
– Проследи, чтобы гостевые покои были готовы. И не забудь про часовню. Всё должно быть достойно.
Анастасия, извинившись перед гостями, ушла со двора. Длинные коридоры замка, прогретые за день, теперь отдавали накопленное тепло. Она начала обход с гостевых покоев – слуги уже разложили на постелях свежую мяту и полынь. Убедившись, что комнаты готовы, Анастасия направилась к часовне. Её шаги гулко раздавались под сводами пустынного коридора. Когда она толкнула дубовую дверь, её окатил поток ледяного воздуха – словно помещение выдохнуло ей в лицо. В полумраке, у самой стены, стоял тот самый поляк. Анастасия заметила, как он внимательно рассматривает фрески. Его ладони скользили по шероховатой поверхности стены.
– Увидели что-то необычное? – её голос разнёсся под сводами.
Мужчина вздрогнул, но мгновенно овладел собой. Повернувшись, он заслонил рукой тот участок стены, который только что изучал:
– Старинный знак… удивительно похож на краковский. – Его улыбка была вежливой маской, но глаза оставались холодными и настороженными.
