По периметру – зеркала. Семь. Все старинные, с позолоченными рамами. Каждое – треснутое, но в каждом отражение было не тем, чем должно быть. В одном она увидела гостиную из прошлого, в другом – улицу, где шёл снег, хотя сейчас был апрель. В третьем – себя. Спящую. В четвёртом – детскую кроватку. Пустую. В пятом – почтовый ящик, открытый, с письмом без адреса.
С потолка свисали провода, как высушенные жилы. Некоторые были оборваны, но из нескольких всё ещё капал воск – или что-то похожее. Он падал на плитку, и каждый звук казался слишком громким, как пульс, усиленный динамиком. В углу – пюпитр с нотами. Они были покрыты пеплом, но через него проступали знакомые строки. Арина узнала фрагмент из той самой пластинки, что играла в её первую ночь.
На стенах проступали тени. Они двигались, хотя свет не менялся. Иногда казалось, что они разговаривают между собой. Без звука. Только губы, только жесты.
И в этот момент из зеркала, самого дальнего, вышел голос:
– Ты нашла путь. Теперь выбери дверь.
Все зеркала мигнули. На их поверхности всплыли надписи: Страх, Вина, Забвение, Имя, Прошлое, Дом, Сон.
Арина сделала шаг вперёд. В зеркале, где было слово «Имя», её отражение улыбнулось. Но не так, как она. Оно прижало палец к губам. И исчезло.
И тогда она поняла: выйти назад – нельзя. Только вперёд. Сквозь одно из семи отражений.
Она села в кресло. Оно тут же сделало оборот. Пол скрипнул, как будто просел под весом. В этот момент зеркало, где было написано «Сон», начало раскручиваться, как вихрь. Пространство за ним изгибалось, как вода под звуком. Из глубины потянуло светом. В нём – лестница. И голос:
– Если ты спустилась на -1, значит, время пришло вспомнить, кто была до того, как ты стала собой.
На секунду Арина почувствовала запах гари. Не острой, а старой, въевшейся. И тогда вспомнилось: пожар, о котором говорилось в обрывке газеты. Этот зал – часть того прошлого. Тот же воздух, та же дрожь в стенах.
Из одного из зеркал выпал предмет. Маленькая брошь. Серебряная, с вензелем «А.Н.». Арина подняла её – и внутри щёлкнуло. Механизм, как в шкатулке. Мелодия – та же, что из граммофона. Но теперь она звучала не как фон. Она была сигналом.
Она встала. И шагнула в зеркало.
Она не падала. И не летела. Шагнув в зеркало, Арина будто вошла в пространство, не имеющее направления. Тело не ощущалось – как в сне, где ты осознаёшь себя, но не можешь пошевелиться. Свет был мягким, без источника. Он исходил отовсюду и ниоткуда. И в этом свете она увидела первую дверь.
Она была деревянной. Простая. С облупившейся краской и надписью, вырезанной ножом: "Помни первое". Арина потянулась, открыла её – и оказалась в коридоре, похожем на тот, что вёл в спальню в её квартире. Только всё было чуть искажено. Стены – выше, цвета – тусклее. Пол – гулкий.
В зеркале на стене мелькнула фигура. Она знала, что не хочет туда смотреть, но посмотрела. Отражение снова отставало. Оно стояло, пока она шла, и только потом сделало шаг. С задержкой. Арина подняла руку – отражение улыбнулось. Легко, слишком уверенно.
Она пошла дальше. Дверей было семь. Первая за спиной захлопнулась беззвучно. Перед второй – табличка: "Слушай то, чего нет". За ней – комната, наполненная шорохами. Ни один звук не повторялся. Капли, шаги, дыхание, шепот. И где-то под всем этим – знакомый мотив. Она знала его с детства, но не могла назвать. Он звал.
