. Жил он в общежитии. Я как-то заходил к нему туда, боюсь, что по работе что-то обсудить, впрочем, не помню. Он гостеприимно зажарил сковороду яичницы и разделил со мной, причём буквально: ножом разделил её пополам. Пояснив при этом, что у них-то в питерском общежитии был обычай не поступать так мелочно, а есть каждому со своего края, и кто более голодный, тот ест быстрее, так что справедливо, что ему достанется больше. Но он в результате так натренировался, что сейчас ему бы досталась гораздо большая порция, чем мне, независимо от нашего сравнительного аппетита, так что лучше уж так. Действительно, он свою половину съел гораздо быстрее. Я уже тоже пожил в общежитии, в Рязани, и особого голода не помню, но, наверное, обстоятельства были другие. Одно дело бедный студент, другое – оформленный на работу почти выпускник, да ещё материально поддерживаемый родителями. По поводу общежития он сетовал, что, выбирая распределение «в глушь, в Саратов», рассчитывал на быстрое получение ведомственного жилья, а тут смотрит: в общежитии живёт, в т.ч., мужик 35 лет. И стало ему грустно от бесперспективности. Ещё Вайнштейн был большой охальник, очень любил всякие неприличные намёки, например, занимаясь штенгелями электронных ламп (это такая трубочка для откачки воздуха, её потом отплавляют, отчего на электронной лампе остаётся видимый носик. А у лампочки накаливания его не видно, он спрятан в железный резьбовой цоколь), с удовольствием произносил термин «юбочка» (такая стеклянная маленькая воронка на штенгеле), так что даже получалось, скорее, «йюбочка», видимо, намекая на сходство с матерным глаголом. Ещё песни неприличные пел под гитару. Что-то со словами «давай с тобою ляжем», «и тогда поймёшь ты, какой я влюблённый», и был там в рифму какой-то совсем уж неприличный намёк, что он «сине-зелёный». При обсуждении слишком добродетельного, как ему казалось, поведения какой-то девушки, помнится, высказал мнение, что чем раньше она начнёт половую жизнь, тем больше удовольствия успеет получить «бедная девочка». Бедная – в смысле зашоренная. Для меня такая точка зрения была тогда новой
36. Да и теперь я с ней не склонен безоговорочно соглашаться. Конечно, хиппи, дети цветов, любовь, а не война, всякое такое, но в нашем всё ещё патриархальном обществе кататься любят оба, а саночки возить – ей. И с предохранением не очень легко, и аборт в случае чего ей делать, тем более, если всё же ребёнок, все хлопоты на ней
37. Так что ей, а никак не ему, определять, зашоренная она или разумно осторожная. Между прочим, со своими песнями он засмущал, помнится, Таню Камышинцеву, как-то они попали в одну кампанию. Может, я его на день рождения пригласил? Не помню. Он был очень обаятельный и располагающий к себе парень, и она мне потом рассказывает, что он пел, а она не сразу поняла всякие намёки там, и сперва смеялась, а потом вдруг поняла и спохватилась, что же это она смеётся над такой похабщиной? Она уже и тогда была очень православная
38, но по привычке или из осторожности всё ещё об этом не говорила. А потом Вайнштейн, разочаровавшись в перспективах получения жилья, предпринял какую-то комбинацию, чтобы перебраться обратно в Питер. Она включала, вроде бы, намерение пойти в армию, по какому поводу прекратить отбывание обязательной двухгодичной отработки в качестве молодого специалиста именно там, куда распределили после ВУЗа, а потом уворачивание от армии, не помню, рассказывал ли он, на каком основании. И он уехал в Питер, на этом о нём всё.
