– Нистрем! Коэн! – Голос, как удар топора, разрубил тишину. По залу быстрым, твёрдым шагом шёл полковник Вигланд. Человек из «безопасности». Высокий, подтянутый, с лицом, высеченным из норвежского гранита, и глазами, которые видели слишком многое, чтобы чему-то удивляться. Его камуфляж выглядел чужеродно среди белых халатов учёных. – Отчёт. Что за чертовщина?
Майя кратко изложила увиденное, указывая на экран. Вигланд слушал, не моргнув. Его взгляд был холодным, оценивающим.
– «Хейм»… – он произнёс название как ругательство. – Связь?
– Нет, – ответил Стэнли. – Все каналы мертвы. ЭМ-помехи такой силы, что пробиться невозможно. Спутниковые телефоны – молчат. Рации – белый шум. Они в полной изоляции.
– Жертвы? – спросил Вигланд, его голос не дрогнул.
– Неизвестно, – честно ответила Майя. – Тепловые датчики… бесполезны. Картина хаотичная. То всплеск тепла, как от взрыва, то абсолютный холод. Никакой внятной биосигнатуры. Только… – она запнулась.
– Только что? – Вигланд наклонился к ней, его тень накрыла консоль.
– Только мерцание, – сказала Майя, глядя на пульсирующую аномалию на экране. – Как будто что-то там есть, но оно постоянно появляется и исчезает. В разных точках одновременно. Физически невозможно.
Вигланд хмыкнул.
– Невозможное стало нашим новым нормальным, доктор Нистрем. Отправляем дроны. Ближнего радиуса действия. Оснащённые всем, что может пережить этот… суп. Видео, спектральный анализ, забор проб воздуха. Нужны глаза на месте. Сейчас.
Команда бросилась исполнять приказ. Майя координировала запуск с наземной платформы на берегу фьорда. Стэнли настраивал каналы передачи данных, пытаясь найти частоту, которая могла бы пробиться сквозь электромагнитный ад. Вигланд стоял рядом, неподвижный, как статуя, его взгляд прикован к экрану с картой, где три иконки дронов медленно приближались к кроваво-красной зоне.
Первый дрон вошёл в зону и… исчез. Сигнал пропал мгновенно, как обрезанный. Ни взрыва, ни падения. Просто – нет.
Второй продержался дольше. Двадцать три секунды. Передал обрывки данных: безумные скачки давления, температуры, фоновой радиации. Изображение с его камеры было покрыто дикими помехами, сквозь которые мелькали куски неба, земли, искажённые до неузнаваемости. Потом – резкая вспышка белого света. И тишина.
– Последний, – прошептал Стэнли, его пальцы белели от напряжения на клавиатуре. – Дрон «Валькирия». Самый защищённый. Входим…
На экране появилось изображение с камеры «Валькирии». Сначала – плотная пелена снега и мглы. Потом дрон пробился ниже облаков. Картинка была стабильной, но… странной. Ландшафт внизу был знаком по спутниковым снимкам – чёрные лавовые поля, заснеженные склоны. Но что-то было не так.
– Увеличь, – приказал Вигланд.
Майя увеличила масштаб. И замерла.
Долина. Та самая, где располагался вход в подземный комплекс «Хейм». Но она была… разной. В центре экрана – привычный пейзаж: скалы, снег, вентиляционные шахты. Но справа от центра ландшафт был искажён – скалы плавились, как воск, снег лежал неестественными волнами, а одна из шахт была разворочена, как картонная коробка. А слева… Слева была зияющая чёрная пропасть, из которой валил густой, маслянистый дым, и вокруг неё не было ни снега, ни скал – только оплавленный, стекловидный песок.
– Три… три версии? – прошептала Майя, не веря глазам. – Один ландшафт… но сразу три разных состояния? Наложенных?
