Рандеву - страница 11
Пересечёшь трамвайные пути
и по дороге купишь в гастрономе
бутылку подмосковного «Боржоми»,
коньяк и овощное ассорти.
И побредёшь по улице домой
в толпе зонтов, под музыку клаксонов,
кляня привычно каверзы сезонов,
когда весна сменяется зимой.
Войдёшь в подъезд, произнеся – «сезам»,
Насквозь промокший, как вилок на грядке,
Стряхнувши воду, скажешь – всё в порядке —
И – в царство тёплых тапок и пижам.
Откроешь приснопамятный «Боржом»,
вчерашний хлеб нарежешь на газете
и чокнешься с заставкой на планшете,
где ты лежишь на пляже нагишом.
«Я знаю, почему сменяет осень лето…»
В. Р.
Я знаю, почему сменяет осень лето,
и знаю, почему зима придёт потом —
природа моет лес, чтобы, в снега одеты,
не мёрзли по ночам деревья за окном.
Зима засыплет всё своею зимней пудрой
и охранять дома расставит снежных баб,
и, проучившись год, я, может, стану мудрой,
хоть не такой большой, как баобаб…
Такой большой, как он, я вырасту нескоро,
а может, быть такой не захочу я стать —
где я, где баобаб? – представьте, вот умора! —
наверно, лучше мне как можно больше знать.
Я вырасту большой, быть может, и не скоро,
но постараюсь я скорее большою стать.
Пока же я хочу понять, в чём смысл спора,
но жаль, что не сейчас. Сейчас пора мне спать.
«Я помню, в брюхе самолёта…»
Я помню, в брюхе самолёта,
помятом прошлою войной,
с сестрою я и два пилота
тряслись меж небом и землёй.
И в цинк запаянный груз 200
миры делил: её и мой.
Как будто в нём благие вести,
как будто он спешил домой.
У страха круглые глаза,
а у печали смотрят грустно.
Метала молнии гроза,
но в наших душах было пусто.
И старый грузовой десантник
как будто бы к своей звезде
летел сквозь тучи, как на праздник,
везя того, кто был Нигде.
«Ночь. Бумагу тусклый свет…»
Ночь. Бумагу тусклый свет
экрана слабо освещает,
и Мнемозина сообщает
тебе о том, чего уж нет.
Кружатся мысли вереницей,
и на мерцающий экран
текут страница за страницей,
так подтекает старый кран…
Здесь в лабиринтах старых стен
мышь догрызает тишь ночную,
здесь сладок запах поцелуя,
и грудь щемит осенний тлен…
Не помню, на какой странице
стук капель переходит в звон;
октябрь стучит по черепице,
и бденье переходит в сон.
«А, впрочем, сколько ни тверди…»
А, впрочем, сколько ни тверди
про смысл откровений свыше,
всё чаще мучит боль в груди,
и на душе скребутся мыши.
Как скорбен долгий труд зимы —
сон летаргический природы.
Столбами поднимать дым
И упирать их в неба своды.
И нити лампочек в сто ватт
греть, чтобы они не остывали,
и ночи целые подряд
невидимых гостей встречали.
Средь них любовник прописной,
замков надёжных открыватель,
и бомж, замёрзший и больной,
и безутешный воздыхатель.
И я по лестнице крутой
Спешу наверх, к седьмому небу,
Куда спешил когда-то к той,
Которой, впрочем, нужен не был.
«Дом опустел, и призраков шаги…»
Дом опустел, и призраков шаги
затихли в комнатах его и коридорах,
мышиная возня затихла в норах,
и ночью в доме не видать ни зги.
И кажется, что воздух в нём бедой
насыщен. В ожиданье перемены
стал ниже потолок, поблекли стены
и дом покинул даже домовой.
Но вещи не забыли рук тепло,
и бережно хранят воспоминанья
о горестной минуте расставанья,
и смотрят в запылённое стекло.
И терпеливо ждут и в зной, и в замять,
когда очаг потухший разожгут
жильцы, которых возвращает память,
завитая пространством в плотный жгут.
«Луч солнечный, преодолев стекло…»
Луч солнечный, преодолев стекло,
стол пересёк почти посередине,
и мёртвой бабочки засохшее крыло
Похожие книги
Любовь и страсть, вдохновение и кураж, встречи и расставания, грусть по быстротечности жизни – обо всем этом автор сборника говорит в стихах. Они несут в своих строках сердечные чувства сквозь время. Можно перечитывать их снова и снова, и каждый раз в душе будет откликаться что-то новое.
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Шумерское царство после Великого потопа. Восстановление страны идет тяжело, обостряется борьба за власть. Чтобы объединить непокорные шумерские города, царь Утухенгаль решает воздвигнуть огромный храм на земле, принадлежащей Лудингирре, которого под ложным предлогом высылают к диким племенам амореев, заточивших его в шахтах. Но Лундигирра не может смириться с несправедливостью судьбы, а вернее богов, на службе у которых он оказался. Ему предстоит
Фигуры, поставленные рядом в заголовке, объединяет многое. В. К. Плеве – второй директор Департамента полиции, занимал этот пост с 15 апреля 1881-го по 20 июля 1884 г. В 1884 г. он был назначен товарищем министра внутренних дел, заведующим полицией. А 4 апреля 1902 г. стал министром внутренних дел. В. Ф. Джунковский являлся товарищем министра внутренних дел и командиром Отдельного корпуса жандармов с января 1913-го по сентябрь 1915 г. Оба стояли