У старого дома, чьи ставни закрыты,
старуха дырявое моет корыто.
Старик же, снедаемый странной тоской,
таскает улов ей из бездны морской.
Тогда «наше всё» набрело на идею,
старуху прославить в поэме, а с нею
её старика, рыбака-бедолагу
(когда-то с Русланом он мёд пил и брагу).
И бойким пером, несомненно, гусиным,
он начал для рыбки плести паутину.
В том смысле, что невод закинул герой
и рыбку златую поймал… Ой-ё-ёй!
А рыбка, сия (не карась и не щука),
Такая, простите, зловредная сука,
что с бедной семьёй разыграла интригу,
где точно в финале досталась им фига.
Сначала, как водится, рыбка для вида
построила бабке костюмчик из твида,
потом дачный домик у самого моря —
сказать бы спасибо, и не было б горя.
А было бы счастье, и сказке конец,
но бабке давай королевский дворец.
Дворец так дворец – море вздулось бурливо,
и вот уж не дачка, а дивное диво.
И, знамо, старуха сидит на балконе,
внизу же гуляют жирафы и пони.
Старик, неизбежную чуя беду,
Скребёт пятернёю свою бородУ.
И, точно, беда не заставила ждать.
Старуха селёдке велит приказать:
чтоб окна в дворце кажен день она мыла
и что б на посылках ей рыба служила.
Но тут, понимаете, вышла накладка.
Старуха упёрлась, а рыбке не сладко.
И вот уже море волнами покрыто,
и бабка в землянке сидит у корыта.
