– У графа уже есть жена, – Клео прикрыла глаза, не веря, что ей приходится вести этот разговор. – Совет не может навязать графу новую жену.
– О, нет. Не может, – женщина коварно улыбнулась. – А вот заставить обеспечить престол наследником в полном праве. И если одна женщина не в состоянии родить ребенка, это сделает другая. К тому же, все мы знаем, что графу разрешено иметь сразу несколько жён. Титул накладывает свои обязательства, знаешь ли.
Не найдя слов от потрясения, Клео покачала головой, но леди Шервен положила руку на ее сплетенные пальцы:
– Клео, доченька. Ты знаешь, что это случится. Ты уже была графиней Танбацкой, поэтому учёный совет попросил меня поговорить с тобой об этом как мать. Ты первая претендентка в жены.
– О, Боже, – девушка прикрыла рот рукой. – Боже.
Мать улыбнулась, положила ладонь ей на щеку.
– Есть ещё другие претендентки, та же леди Элиль, эта бессовестная интриганка, – по щеке Клео покатилась слеза, и леди Шервен протерла ее указательным пальцем. – Но, Клео, ты победишь. Просто вспомни, как удалось окрутить старшего брата, и младший побежит за тобой, как привязанный.
Клео резко вытерла слезы, шагнула назад:
– Не бывать этому!
Затем развернулась и побежала во дворец, не заботясь о слетевшей шапке и растрепавшихся локонах.
– У тебя нет права голоса, дорогая! – крикнула вслед леди Шервен.
У нее не было права голоса, никогда не было. Ну и что! Выжила раньше, справится и теперь. Без поддержки Тристона будет, конечно, сложнее, но все же не невозможно.
Клео бежала, не разбирая дороги, петляла мимо деревьев в саду. Резко и быстро вытирала предательские слезы – будь проклята эта ее чувствительность! С тех пор, как Клео познакомилась с наследником графа, абсолютно все считали ее охотницей за богатством. Родители Тристона приняли невестку в семью только после того, как сын поставил ультиматум о выходе из династии. Правда заключалась в том что они с Тристоном любили, действительно, любили друг друга. Вопреки всем мыслимым и немыслимым врагам они все же поженились, и муж на некоторое время стал ее тихой гаванью. Настолько короткое, что они с Тристоном не успели завести ребенка. Именно ребенка, плод любви, смешение кровей, а не наследника, которого ждали родители. Для леди Шервен он мог бы стать гарантом жизни в роскоши, потому упреки в отсутствии малыша Клео слышала от матери едва ли не чаще, чем восхищение ее "коварным соблазнением" Тристона.
Клео стукнулась щекой о твердую грудь так, что воздух вышибло из легких. Проклятье, слезы так застелили глаза, что дорогу перестала видеть вовсе. Шмыгнула носом, когда кто-то крепко подхватил ее и поставил на ноги.
– Ссспасибо, – протерла глаза протянутым платком.
– К вашим услугам.
Голос был глубоким и низким, как у бардов, поющих на площади творцов в Танбате. Клео подняла взгляд выше, ещё выше, встретилась с глазами настолько яркого синего оттенка, что у нее сбилось дыхание. Широкие плечи и голова мужчины были покрыты копной длинных светлых волос. Они развевались на ветру, открывая красивое благородное лицо с высокими скулами и раскосыми бровями. Мужчина был большим, подтянутым и полностью облаченным в черные воинские одежды. Клео моргнула и поняла вдруг, почему врезалась в него.
– Я приняла вас за дерево, – выпалила она и только потом сообразила, что именно сказала.
Губы незнакомца дернулись в улыбке.
