Рассинхрон - страница 22

Один раз мы заметили на обочине заброшенное жилище с тёмным дверным проёмом. У входа там опасно маячила собранная из мусора и деталей разбитых манекенов скульптура воина в шлеме из порезанных пластиковых бутылок и с лицом, сделанным из какого-то старого механизма, где явно просматривались глаза и искажённый жестокой улыбкой рот. В одной руке у него был детский пластикой меч, а другой он держал за волосы отрубленную голову куклы с голубыми глазами.

Мы поинтересовались у Атхита, что всё это означает, но полицейский волонтёр только пробурчал что-то по-тайски, возможно даже какие-то слова для отпугивания злых духов, ударил по газам и быстро проехал мимо.

Вскоре, миновав тяжёлый подъём, где я пару раз реально опасался, что наш транспорт опрокинется назад, мы остановились в поселении из нескольких домов, где самый богатый имел высокий забор, два этажа и торчавшую из-под крыши спутниковую тарелку. Подойдя к его воротам Атхит не стал сразу нажимать звонок, а сначала обратился к нам.

– Это первая и самая важная цель допроса, с неё надо начинать. Он не таец, не потомок первых жителей, но на острове уже пятнадцать лет. Его зовут господин Ли и церемонятся с ним только потому, что он платит, кому надо. Дима, – и тут парень впервые обратился ко мне по имени, – Аня мне сказала, когда ты вчера потерял сознание, что это побочное явление твое дара – заставлять людей говорить правду. И если это так, то сейчас он сильно нам пригодится.

Я бросил взгляд на Аню и быстро отвёл глаза, послав ей сигнал типа: «Зачем ты ему сказала?!»

Она его считала и так же мгновенно пожала плечами, типа: «Я просто объяснила, как ты полезен».

– Вчера я запросил Бангкок, – продолжал тем временем Атхит, – И мне прислали его досье, там много чего есть, но всё не доказано, но теперь они дали своё согласие и просят – как у вас говорят – «взять его за жабры». Пожалуйста, помоги мне его разговорить, и тогда – обещаю, я буду с вами в поисках до конца, чтобы не случилось.

Я опять сурово зыркнул на Аню, как бы говоря: «Ты видишь, он просто делает карьеру!», а она так же молча ответила мне глазами: «Мне это тоже не нравится, но вдруг всё-таки поможет!»

Не спеша с ответом, я осмотрел Атхита с ног до головы, подметив, что на нём сегодня не только другая одежда, но и обувь. Часы, слава богу, были те же самые – иначе я бы посчитал его сыном миллионера – и только тогда произнёс:

– Хорошо, договорились. Я сделаю, что смогу, только очень точно формулируй всё, что я ему буду говорить, каким бы странным тебе это не показалось. И ещё важный момент – тема детства. Разыграй её, пожалуйста, очень мягко и грамотно, как главный козырь.

В ответ Атхит собрал руки лодочкой, совершил «вай» и нажал на звонок.

Похоже, наше присутствие давно заметили, поэтому почти сразу дверь рядом с воротами открылась и прислужник в светло серой форме – по лицу и характерным скулам я принял его за камбоджийца, пригласил нас войти.

– Эту дверь нам тоже открыл Бангкок, – объяснил Атхит, предвидя наши вопросы, – Просто так он бы нас сюда не впустил.

В парадной части территории мы не заметили никаких служебных построек, только сад, но кусты и цветы росли не из земли, а стояли в горшках или висели в них на специальных перекладинах. Там же находился тайский «домик для духов», где стояла маленькая бутылка «спрайта» с торчащей из неё трубочкой – чтобы духам удобнее было пить, и лежал на блюде кусок жареной курицы с воткнутыми в неё ароматическими палочками.