– Что-то мне всё это не нравится, – второй шофёр с кислой миной качает головой.
– Аналогично, – откликается завскладом, – Букашкин на звонки не реагирует, Анри из Франции шлёт факсы – остановите погрузку готовой продукции, а Звягинцев чуть ли ни матом посылает, где товар.
– Бардак, – ворчит первый шофёр, залезая в кабину.
– Скоро мы останемся на улице, – бесится второй шофёр, – говорил же, не связывайся с русскими, обязательно погоришь. Всё, мы поехали.
Взвывают моторы, фуры одна за другой осторожно выезжают из ворот.
Янек закрывает ворота, поднимается по металлической лестнице, заходит в свой кабинет. Садится за стол. Немного подумав, набирает номер на телефонном аппарате:
– Пана Егора попрошу, – с акцентом, но по-русски. – А когда могу его застать, наконец? Да, мобильный тоже не отвечает. И дома говорят – нет его. Вы передаёте, что я его ищу? Спасибо, – снова набирает номер, – пан Сергей? Янек беспокоит. Что происходит?
Натура.
Москва. Подъезд дома. Чета Звягинцевых входит в подъезд. Сергей говорит по телефону, он раздражён:
– Я знаю, что собираешь флаконы по всей Польше, я знаю, что ты забил склад под завязку. Почему же не отправляешь во Францию? Как это? Поверить не могу. Нельзя останавливать налаженную цепочку! Цикл нарушаем, в конце концов! Егор велел попридержать?! Поверить не могу! Ладно, разберусь, тут какое-то недоразумение. Позвоню завтра. До видзенья, пан Янек.
– Что случилось? – спрашивает жена.
– Ничего, ничего.
Интерьер.
Внутри подъезда. Звягинцевы понимаются на лифте, Любаша, прежде чем нажать кнопку звонка, произносит:
– Может, зря мы? Вернёмся домой, пока не поздно?
– Чепуха! Эта старуха такая забавная. И ещё мне одна мыслишка в голову пришла. Потом обсудим.
Любаша звонит. Через секунду распахивается дверь, на пороге отец Иоанн.
– Простите, – Сергей в недоумении, – мы к Рахили Борисовне. Ошиблись квартирой?
– Проходите, проходите, – бежит к двери Рахиль, – мы вас ждали, за стол не садились. Ха! Я выиграла!
– Простите? – спрашивает Сергей.
– Пари. Ксюша, встречай гостей!
Натура.
Егор Букашкин во дворе своего дома. Запирает припаркованный «джип». Вместо того чтобы войти в подъезд, останавливается возле скамейки, стоящей возле детской песочницы, опускается на неё. Сидит, съежившись, отчего кажется ещё меньше ростом. И на лице его такая тоскливая мука!
Поднимает голову, смотрит на окна второго этажа, где горит свет. Вздыхает, с трудом поднимается и идёт к подъезду. Медленно, чуть сгорбившись, словно на ногах его тяжеленные гири.
Интерьер.
Квартира Егора. На звук открываемой двери выходит Даша, жена Букашкина. У неё тусклые, явно давно немытые волосы, тусклые глаза, смотрит она как будто бы в бок, мимо Егора. Одета женщина в выцветший байковый халат. Трудно определить её возраст.
– Даша, иди к себе.
– Иди к себе, – словно эхо вторит жена.
Егор снимает ботинки, надевает тапочки, сразу проходит на кухню. В мойке и на столе гора немытой посуды. Егор надевает фартук, очищает посуду от остатков пищи, складывает в посудомоечную машину. Всё это в полной тишине. Затем он наливает себе сок, садится, забыв выпить, застывает. В кухню вбегает девочка, похожая на Егора. Ей около 12 лет, но одета она очень уж по-взрослому: длинное бархатное платье с глубоким декольте, в ушах бриллианты, на шее дорогое колье, на ногах туфли на «гвоздиках».
– Бон суар, папа, бон суар! – щебечет девочка, тянется к губам Егора, тот отшатывается.
