Читать онлайн Юлия Переломова - рассказы «Зарисовки из жизни»

Основано на реальных событиях

Нет ничего лучше фотографий на память. Пройдет 20 лет стукнет тебе сороковник. Откроешь старый альбом с фотографиями и удивишься каким ты был молодым и красивым. Какие у тебя удивительно наивные и доверчивые глаза на фотографии. И станет как-то тепло на душе, как будто встретился со своим старым знакомым или посмотришь на какую-нибудь коллективную фотографию и вспомнишь как весело и беззаботно ты проводил время со своими друзьями. Эх, молодость, молодость, где ты?

Однажды я позвонила своей подружке Марине. И спросила, как она? На что услышала вздох и ответ: «Осень». Марина явна была в депрессии. И тут она предложила мне сходить с ней на фотосессию. Впрочем, под обычное понятие фотосессии со светильниками и отдельной студией эта фотосессия не подходила. Наша фотосессия проходила в лесополосе напротив кладбища, куда я и Марина добирались на маршрутке, и где мы встретились с нашем фотографом, её звали Люда. Люда была среднего роста, одета в черное пальто, черные видавшие виды штаны и сапоги на небольшой плоской подошве. Волосы у нее были темно-коричневого цвета и с левой стороны были промелированны в красный и белый цвет.

Итак мы втроем, пробиравшись через заросли и бурелом, вышли на середину лесополосы. Где, остановившись у поваленного дерева, Люда предложила Марине оставить вещи и показать, что она принесла для фотосессии. Марина покорно полезла в свой пакет. Из которого достала старое деревянное зеркало, черную юбку, три светло-фиолетовые чашки и такие же три блюдечка.

– Зачем так много посуды? – спросила Люда.

– Ну, я думала, что может пригодиться, – ответила робко Марина.

– Одной будет вполне достаточно, – безапелляционно заявила Люда.

– Ты знаешь, – сказала Марина Люде, выгрузив всё содержимое из пакета. – Я забыла одеть черное пальто, в котором собиралась фотографироваться. – Марина потрогала одетое на ней фиолетовое пальто с черными пуговицами и робко спросила. – Может быть мне фотографироваться в фиолетовом?

–Одевай моё, – сказала повелительно Люда. В ту же секунду снимая своё черное пальто. Под пальто у неё был одет черный ведавший виды свитер. В котором она и проводила дальнейшую съёмку.

–Ты же замерзнешь, – сказала робко и немного удивленно Марина.

– Ничего, сейчас на улице тепло, – ответила спокойно Люда, протягивая Марине своё пальто.

Люда осмотрела местность, выбрала подходящую полянку. Повелительно махнула рукой, и сказав Марине идти за ней, целеустремлённо и очень быстро пошла к намеченной цели.

Я с трудом поспевала за ними, помогая Марине нести зеркало.

Когда мы вышли на поляну Люда достала свой фотоаппарат и начала проводить фотосессию, командуя Марине, что ей делать:

–Ставь к дереву зеркало,– повелительным тоном приказывала Люда Марине. – А теперь садись перед ним и гляди в него, – было следующим её указанием.

Марина послушно села на колени перед своим старым деревянным зеркалом. А Люда проворно бегала вокруг неё, шурша осенней опавшей листвой и фотографировала с разных сторон ища нужный ракурс. Дул небольшой холодный осенний ветер верхушки уже почти голых деревьев раскачивались в такт ветру и было абсолютно непонятно, что делает в лесополосе, рядом с кладбищем девочка с зеркалом и бегающий вокруг неё фотограф. Вскоре пошел обычный холодный моросящий осенний дождь. Капли дождя падали на зеркало, напоминая об отсутствии крыши над головой. Меня попросили пойти и укрыть в пакеты оставшееся лежать на поляне вещи. Когда я вернулась на место съемок, Марина уже была с раскрытым зонтиком и кружилась вокруг себя по поляне.

–Радуйся, радуйся дождю! – повелевала Люда.

–Я не люблю осень, – пытаясь улыбаться, говорила ей Марина.

–Радуйся дождику! – как бы не слыша её, продолжала командовать Люда.

–Так а теперь положи зонтик на плечо и посмотри на меня, – говорила Марине Люда продолжая фотографировать. –Так, хорошо, а теперь положи зонтик и иди ко мне, – было следующим указанием Люды. Марина послушно положила зонтик, к счастью дождик к этому моменту уже закончился и пошла к Люде.

–Так, так,– говорила Люда, щелкая Марину в фотоаппарат. – А теперь вон у того дерева, – сказала она указывая на самое дальнее дерево, на поляне, рядом с которым рос кустарник. – И побольше движения, пожалуйста.

Марина уверенной походкой шла к Люде огибая кустарник. А Люда щелкала её на фотоаппарат, стараясь уловить каждое движение Марины, проворно двигаясь вместе с ней.

– А теперь, ложись на землю, вставай и смотри на меня, – приказывала Марине Люда.

Марина неуверенно легла на осеннюю листву.

–Так, а теперь поднимайся и смотри на меня! – приказала ей Люда.

Марина послушно села, при этом пара осенних листьев остались у ней на волосах, а около пяти прилипли к пальто. Но Люду это не смущало.

– Ещё раз, – командовала она. – А теперь смотри вверх. Лежи и смотри на небо. И всё продолжала фотографировать Марину с разных ракурсов.

– Хорошо, теперь неси кружку с блюдцем,– было следующим её повелением.

Марина подала Люде, принесённые ею светло-фиолетовые с причудливыми белыми узорами чашку и блюдце. Люда взяла их, насыпала в чашку осенней высохшей и свернувшейся в трубочку светло-коричневой листвы и подала Марине. Со стороны казалось, что Марина держит в руках кружку, в которой налито капучино со взбитыми сливками.

– Хорошо,– говорила Люда, фотографируя Марину с чашкой и блюдцем. – А теперь сделай вид, что пьёшь из чашки.

Марина покорно поднесла чашку с листьями к губам.

– Замечательно, – констатировала Люда, фотографируя Марину. – А теперь смотри на меня.

Меня заворожило всё это действо, со стороны казалось, что происходит какой-то спектакль, причем абсолютно из нечего, откуда-то появилась главная героиня, её переживания, да такую Марину я ещё не видела.

–Так, а теперь ставь кружку, – Люда обернулась, ища что-то глазами. Её взгляд упал на валявшуюся в листве грязную резиновую куклу. Непонятно каким образом попавшую в эту лесополосу. Она взяла её, положила на упавшее дерево, лежавшее посреди поляны, через которое мы с трудом перелезали во время съёмок. – А теперь подойди к нему и делай вид, что тянешь из него душу, – было её следующим приказанием.

Это уже потом я узнала, что темой съемки была «готика». А пока я ещё не понимала смысла всего действия.

– Тяни, тяни из неё душу, – требовала Люда.

И Марина как-то необычно изогнувшись назад протянула к кукле накрашенные черным маникюром пальцы.

Внешне вся эта картина напоминала шабаш, в котором Марина как главная ведьма приносила жертву в виде куклы. А Люда в качестве черта бегала вокруг неё с фотоаппаратом, запечатлевая эту картину на память.

– Ну вот и всё, – сказала Люда. – А то у меня память на фотоаппарате заканчивается. Давайте собираться.

Когда мы с Мариной упаковали все вещи. Я попросила Люду сделать и мне пару фотографий.

– Хорошо, – ответила Люда, – только пару, а то у меня почти нет свободного места в памяти на фотоаппарате.

И достав свой фотоаппарат начала командовать уже мне:

– Так, смотри на меня прямо, теперь в бок, повернись и смотри на меня.

Я покорно выполняла все её команды.

– Замечательно, – сказала мне Люда, когда моя съёмка была завершена. – Давай я сброшу твои фото вместе с Мариниными по электронке на Маринину почту.

– Да, конечно, – ответила ей я. Меня, как человека редко пользующегося своим почтовым электронным ящиком, это предложение очень устраивало.

Мы пошли на остановку в обратном направлении, продираясь сквозь кустарник и неся в руках пакеты с вещами.

На остановке Люду ждал её парень, одетый в чёрную куртку, явно на два размера больше, черные грязные брюки и черную небрежно натянутую шапку.

– Привет,– сказала ему Люда, после чего обняла его за шею и нежно поцеловала в губы. – Ты представляешь,– рассказывала она ему оживлённо, садясь в маршрутку, – мы нашли какую-то куклу и классно с ней фотографировались.

– Да, – ответил он, улыбнувшись,– опять копались в мусоре?

Через остановку они вышли, и мы, попрощавшись с ними, поехали дальше.

– Тебе понравилось?– спросила я у Марины.

– Да очень, – ответила она.– Жду не дождусь своих фотографий.

На следующий день мне позвонила Люда и сказала, что мои фотографии не получились, и она предложила встретиться в парке, возле автовокзала, чтобы меня пофотографировать. Я согласилась, одела своё красивое серое пальто, распустила волосы и сделала причёску. И пришла к автовокзалу. Люда пришла через пять минут. Она фотографировала меня со всех ракурсов, говоря куда мне смотреть и куда повернуться. Через пятнадцать минут моя фотосессия была закончена, и мы попрощавшись пошли по домам.

Через пару дней мне позвонила Марина, она была восторге. Люда прислала ей фотографии.

–Я никогда не думала, что я такая красивая, – говорила она мне. – У меня оказывается такие красивые глаза. Нет, мне говорили об этом, но я этого никогда не замечала.

Вечером того же дня я пришла к Марине в гости, смотреть фотографии. А я действительно вначале не узнала на них свою подругу. На меня с фотографий смотрела абсолютно незнакомая мне девушка из параллельного измерения, с огромными сине-серыми глазами. Она как будто заглядывала мне в душу и заставляла задуматься о своей жизни, о своём месте на этой планете.

–Ты знаешь, фотографии с куклой не сохранились, – сказала с грустью Марина, забывшая о своей апатии, – но твои фото Люда мне прислала.

Я посмотрела на монитор компьютера и сначала тоже себя не узнала: на меня очень внимательно смотрела какая-то девушка, и её взгляд как будто приглашал поговорить с ней о своей жизни.

–Ну как тебе? – спросила Марина.

– Классно – ответила я. – У меня нет слов. Скинешь мне на флешку?

– Ещё бы – сказала Марина.

Я напечатала свою фотографию, купила для неё рамку и теперь она висит у меня дома над письменным столом. И думая о чём-то, я часто смотрю на неё.

Осенняя депрессия Марины после этой фотосессии прошла, и я очень надеюсь, что она никогда не вернётся.

2010 год

Сергей Есенин, после пребывания в психиатрической больнице, откуда он ушёл 21 декабря 1925 года, решил поменять свою жизнь. Наконец-то поехать к маме в село Константиново Кузьминской волости Рязанского уезда Рязанской губернии. Он аннулировал в Госиздате все доверенности и снял со сберкнижки почти все деньги, получилась кругленькая сумма, а через день 24 декабря 1925 года уехал в Ленинград, где остановился в №5 гостинице «Англетер». К нему приходили гости из литераторов и других знакомых. Я думаю, что так же в Ленинграде Сергей Есенин выпивал со случайными знакомыми. И вот кому-то Сергей Есенин рассказал о крупной сумме денег, которая хранилась у него в номере. И его решили ограбить. Поздней ночью в его номер постучали, и ничего не подозревающий Сергей Есенин запустил гостя, который был ему знаком, но он был не один, а с товарищем. Зайдя в номер, поздние гости вначале заговорили о поэзии, а потом в лоб спросили: «Где деньги?» Сергей Есенин был не робкого десятка, завязалась драка. В результате которой Сергея Есенина оглушили, а потом чтобы он не рассказал, кто его ограбил, повесили. После чего убийцы перевернули весь номер, нашли деньги и ушли, закрыв ключом дверь.

28 декабря 1925 года друг Сергея Есенина Устинов с супругой пришли к Сергею Есенину. Но он не открывал дверь, пришлось взламывать её ломом. После взлома двери вошедшие друзья Есенина увидели страшную картину: весь номер был перевёрнут вверх дном. На теле поэта были ссадины – на лице и грудной клетке, так же у Сергея Есенина были скрещены ноги и сведённая судорогой рука. Кроме того были пятна крови на полу. Денег, снятых со сберкнижки, в номере не было. Сергей Есенин не мог их так быстро прогулять, и потом если бы он кутил и сорил деньгами, снятыми со сберкнижки, об этом бы непременно было бы написано в воспоминаниях друзей, а этого нет.