Служитель, все еще удивляясь, стоял, прислонясь плечом к ближайшей колонне и комкал в кулаке деньги. Он смотрел, насколько исступленно молится сегодня Шигила, держа ладони у лба и ритмично касаясь груди острым подбородком. Он абсолютно ничего не понимал.
Аллант, уже тронув машину с места, первым нарушил молчание.
– Ничего себе, сходили в Храм, называется!
– Ты можешь объяснить, что это было?
– Это была Шигила! Самая загадочная женщина столицы, а может быть, и всей планеты. Ее считают прорицательницей и колдуньей. Она лечит людей, и раз в пять лет предсказывает здесь, в Храме. Она может поговорить с сотней людей или ограничится одним человеком. Когда как. Обычно она берет такую плату, которую ей предлагают. Это может быть жалкая монетка или даже кусок лепешки или драгоценности. Ей все равно, лишь бы плата была посильной и искренней. Но она говорит только с теми, с кем сама захочет, и ничем: ни слезами, ни деньгами, ни силой её нельзя заставить ни лечить, ни гадать. Она, наверное, единственный человек, который не подчиняется даже Императору Тальконы. Когда-то моя мать хотела узнать свою судьбу. Три раза она просила Шигилу. Трижды через пять лет. Бесполезно! А её предсказания всегда сбываются, хотя она и вещает загадками. Её слышит лишь тот человек, с которым она говорит. Это, наверное, потому, что нельзя никому рассказывать, что именно она предсказала. А иначе начинает сбываться все самое плохое. Люди годами караулят этот день, когда Шигила предсказывает, мечтают, чтоб она им погадала.
– А нам она сама набилась, – Голос Надежды был немного раздраженным. – И зачем ей это было нужно, чтоб мы знали, что нас ждет?
– И она еще так попрощалась с тобой…! Я, честно, не ожидал. – Аллант удивленно глянул на девушку и спросил весьма озабоченно – Она предсказала тебе хорошее?
– Ты же сам сказал – нельзя рассказывать! По крайней мере, о прошлом рассказала точно, а что будет – посмотрим. Сплошные загадки. Я не всё поняла, но, похоже, это не жесткая конструкция, она предусматривает лабильность. – Надежда задумалась, потирая пальцами лоб, и уже через минуту попросила совсем другим голосом: поехали куда-нибудь поужинаем. Я с утра ничего не ела.
– И ты молчала! – возмутился Аллант, рывком прибавляя скорость.
После ужина Аллант повез девушку в парк аттракционов, оставил её на скамье у пестро разукрашенных ворот, за которыми бушевал разноцветный шумный мир, и вскоре вернулся, держа целый веер пестрых жетончиков.
– Пойдем, – протянул ей руку, – поверь, я выбрал самые лучшие аттракционы! Так, как в этот вечер, Надежда не веселилась уже давно. Аллант и в самом деле выбрал такое, что дух перехватывало, даже у них, джанеров, и они вместе с другими отдыхающими визжали и орали, никого не стесняясь. Хохотали, глядя друг на друга, грызли мелкие, круглые, соленые орешки и, под конец, осторожно целовались, стоя на медленно вращающейся спирали, что поднимала маленькие кабинки вверх над шумом и весёлой музыкой парка. Сверху открывалась обширная панорама, позволяющая видеть всё вокруг и оставаться только вдвоем. Они прощались у дверей отеля и очень долго не могли расстаться и оборвать деликатную нежность объятий и ласковую ненасытность поцелуев. Наконец Надежда высвободилась из его рук и сделала шаг к дверям.
– Всё, хватит.
Аллант поймал её за руку, коснулся кончиками пальцев её щеки рядом с губами и осторожно провел вниз, к подбородку:
