Аллант кое-как уговорил подождать, отправил телохранителя узнавать расписание полётов, а пока предложил покататься верхом.
– На Тальконе есть лошади? – удивилась девушка.
– Кто такие лошади я не знаю, но прокатиться на хрунте могу предложить.
– На ком?
– На хрунте. Пойдем, сама увидишь.
Хрунты содержались в низком каменном здании за парком. Издалека виднелась двускатная крыша из ярко-зелёного пластика. Мужчина средних лет, отряхивая одежду, подбежал к решетке ворот, с поклоном распахнул обе створки.
– Ваше Достоинство, седлать? – радостно обратился он к Алланту, одновременно разглядывая чужачку, которую принц держал за руку.
– Да, Мекат. Только выведи сначала для моей гостьи… – он на несколько секунд задумался, – … Бади, пожалуй. Да. Бади. Мужчина, бегом же, метнулся назад за ворота и вскоре вернулся, ведя в поводу незнакомое Надежде животное с грациозно посаженной головой, украшенной огромными темными глазами и подвижными ушами, напоминающими локаторы. Они то раскрывались до почти правильного круга, то сжимались, как двустворчатая раковина. На ходу зверушка наклоняла голову и всё пыталась подвижными губами, верхняя из которых была раздвоена, ухватить за ухо ведущего её человека. Он оглядывался, коротко дергал повод и что-то ворчал в адрес животного, хмуря брови. Подведя поближе, он поставил питомицу боком, чтоб удобнее было рассмотреть. Небольшая голова сидела на круто поставленной шее, тело лёгкое, ноги длинные и тонкие, оканчивались лапой с тремя пальцами и подошвой подушечками. И тремя мощными втягивающимися когтями. Пушистый короткий ворс, покрывающий тело, светло-кремовый по фону в обильных брызгах густо-коричневых мелких и средних пятен. Гибкий и толстый хвост спускался почти до травы и топорщился отдельными шерстинками как ёршик. На спине животного лежало седло, мягкое и объёмное. По переднему краю широкой узорной подпруги свисали изящные стремена. Мужчина вынул из кармана небольшой белый кубик, подал Надежде.
– Угостите её с ладони, Праки, и попытайтесь хотя бы немного расположить её к себе. Хрунты – животные своенравные. Если Вы ей не понравитесь, она к себе не подпустит. И постарайтесь не показывать, что боитесь.
– А с чего Вы решили, что я боюсь? – удивлённо рассмеялась девушка и покатала указательным пальцем кубик по раскрытой ладони, – кстати, что это такое?
– Это – соль. – Ответил Аллант, – хрунты её очень любят. – И улыбнулся, подбадривая – давай, пробуй! – и сразу же резко и жестко, – Мекат! Следи за передними ногами.
Уязвлённое самолюбие – вещь неприятная. Надежда тряхнула головой и шагнула вперёд, протягивая к морде животного раскрытую ладонь. Не вполне надеясь на слова, она обратилась к зверю, как учил Шетон, на уровне подсознания и на равных. Бади не заставила себя долго ждать. Мягкими губами подхватила кубик с ладони, тут же схрумкала его и снова потянулась к руке. Тщательно обнюхала ладонь, лицо, волосы и, полуприкрыв глаза, свесила по сторонам кругляшки тонких, будто сразу увядших ушей. И Мекат, стоящий у хрунта перед грудью, и внимательно следящий за мордой и за передними ногами, и Аллант одновременно заморгали, не веря своим глазам.
– Надя! Да она признала тебя! Полностью признала! – удивлённо воскликнул Аллант. – С первого раза! Но так не бывает, никогда не бывает! И теперь она тебя не сбросит и не ударит, можешь спокойно садиться.
