– Медовухи нам! Лучшей! И лосятинки ещё неси! – на весь кабак пророкотал Ратибор, обращаясь в первую очередь к враз засуетившемуся трактирщику, после чего внимательно уставился на друга детства и со скрытой дрожью в голосе произнёс: – Ты живой!.. Целый и невредимый! А мои…
– Тоже живы! – не дал договорить приятелю Мирослав. – Все живы! И Марфа, и Буреслав с Властой, и Градимир…
– Кто-кто?!
– Сын твой ! Или ты забыл, бестолочь, что Марфа в положении была? – Мирослав укоризненно покосился на друга. – Разродилась она ещё одним рыжезадым топтыжкой! В честь твоего батьки назвали. Ну а поселились Марфуша с детишками под Орёлградом, у её матери. Там до сих пор и обитают.
– Одуреть можно!.. – оторопело выдавил из себя Ратибор. – Так у меня теперича что, троица?..
– Поздравляю, дружка, ты наконец-то выучился считать до трёх. Э, не-е-е!.. – не удержался от ехидства Мирослав и тут же предупреждающе вытянул руки ладонями вперёд, ибо «рыжий потапыч» на радостях по новой собрался заключить столь неожиданно воскресшего из мёртвых товарища в свои медвежьи тиски. – Первых обнимашек мне хватило с лихвой! До сих пор все косточки ноют! Так что лучше не подходи, косолапый, а то бороду оттяпаю, буш знать!..
– Емеля? Жилька, Светозар? Добролюб? Злата?.. – между тем негромко вопросил Ратибор. – Бодимир, сынишка Яромира?
– Бодимира мы с Вереей усыновили. Остальные все тоже ещё, слава Велесу, землюшку топчут на своих двоих ходульках. Кроме Златы. Точно не ведаю, что с ней, – Мирослав помрачнел. – Хотя, как шепотком балакают, в одной из тюремных ям в Мирграде сидит некая, донельзя высохшая белокурая девица, к коей регулярно наведывается Урсула. Только недавно расчухали, ибо в строжайшей тайне сие держалось. Уж что там заморская ведьма делает с нашей упрямицей, остаётся лишь гадать… Но ничего годного, ента точно!..
– Так, рассказывай! – тем часом нетерпеливо бросил Ратибор. – С самого начала!
– Хорошо, – Мирослав дождался, когда Богдан, принёсший поднос с трапезой и жбанчиком хмеля, расставит на столе посуду с питьём да кушаньем и отчалит от их столика, после чего, понизив голос, принялся вещать:
– Значится, дело было так, Рат. Как ты и велел, я с твоей семьёй во время осады в терем Свята ушлёпал. Добрались благополучно, укрылись. Казалось, всё спокойно… Да не тут-то было, ибо Емеля после ранения вдруг очухался, то бишь очень вовремя пришёл в себя. Добролюб, у коего от удивления зыркули на задницу сползли, после баял, что мазь твоя чудодейственная, которую ты ему вручил, спасла княжьего племяша. И она же его так быстро на ноги поставила. Ну да я не о том сейчас.
Мирослав отщипнул от лосиной вырезки, закинул себе в рот кусок мяса, прожевал лакомое яство, одобрительно причмокнул и продолжил глаголить:
– В общем, племяш Святослава очнулся, прибёг и тут же выдал, что за попытками отравлений любимого дяди стоит… Лютега! А значит, и за всем остальным скотством, то бишь предательством и заказом твоей маковки. Раскусил он её. А мы, глупцы, не смогли. Хотя считали себя куда поумнее нашего с виду простоватого писаря. М-дя… – тоскливо протянул русоволосый мечник. – А Емелька, как оказалось, потолковее любого из нас будет!.. Растёт парнишка не по дням, а по часам! Во всех смыслах…
– Дальше что было? – Ратибор решительно вернул друга в нужное русло разговора.
– Дальше, дальше… Что дальше!.. Дальше оклемавшийся Емельян нам поведал, что, как ты и подозревал, ход потайной имеется в тереме и надобно срочно тика́ть через него отсюдова, покамест не поздно! Ибо Лютега минуту назад собрала вокруг себя верных ей воинов и во всеуслышание объявила, что теперича она хозяйка Мирграда и полноправная повелительница Медвежьего княжества. Ну а всем, кто с этим не согласен, головы с плеч долой!
