- Остальное получишь через неделю.
Тех денег, что он собирался мне платить, только и должно было хватить, что на оплату комнаты и кое-какую еду и мелочь… Не густо.
Но я отказываться от работы не стала. Да и в самом крайнем случае, если я не найду еще одну работу, я могла ничего из еды больше не покупать. Ведь Раян и дети до этого в лучшем случае ели только два раза в день. А бывали у них дни, когда они питались одним кипятком, так как у них не было даже чая. Тряхнула головой. Ну уж нет, это точно не мои мысли! Дети должны питаться три раза в день и не одной кашей с сухим куском хлеба. Им требовалось мясо, овощи и фрукты, чтобы они росли здоровыми. И коли я единственный взрослый кому есть дело до них, то я должна была из кожи вылезти, но обеспечить им нормальную жизнь. И точно не в той сырой дыре на чердаке.
Мона что-то проворчала о том, что манар не увидит больше ни меня, ни своих денег. Так как такие как я только и думают о том, как бы обмануть. Я уже отвернулась и ее слова прозвучали практически мне в спину. И хотя мне хотелось ответить ей, что жизнь порой преподносит такие сюрпризы, что ты с легкостью готов переступить через свои принципы, но я не стала оборачиваться и пытаться ей что-то объяснить и доказать. Впрочем, речь шла и не о принципах. Я например не готова была убивать и грабить даже ради спасения собственной жизни.
А чтобы завтра пожилая мона пожалела о своих словах, если не вслух, то хотя бы про себя, я этот собор если надо я и языком вылежу, чтобы он блестел от чистоты. И каждую монету я собиралась отработать. А что касается каши и хлеба для нищих, казна собора не обеднеет. Ведь каша была самой дешевой, а хлеб им поставляла булочная из остатков не раскупленного хлеба.
Домой… в комнату на чердаке, я возвращалась уже немного в приподнятом настроении. Я всегда умела во всем видеть светлые стороны. И не понимала тех людей, что вечно жаловались на жизнь, маленькую зарплату и другие жизненные проблемы. Даже когда ты оказываешься во тьме, на смену ночи всегда приходит рассвет. Главное не унывать и тогда рассвет наступит быстрее.
Но прежде чем подняться к детям, которые сейчас сидели голодными и ждали меня, я первым делом заглянула к квартирному хозяину. Я знала, денег на всю оплату мне не хватало. Но лучше было отдать хоть часть ее, чтобы нас уже завтра не выставили бы на улицу.
Мистер Умус, что с трудом передвигался даже по дому из-за одышки, встретил меня в кабинете, не потрудившись ради какой-то оборванки встать с кресла.
А вообще этот тип мог позволить себе жить в богатом квартале, но как поговаривали, он сдавал не только комнаты, но и промышлял разными темными делами. Хотя его квартира была огромной и занимала часть первого этажа и имела отдельный вход.
Прибрав мои гроши он буркнул, что если я не принесу всю сумму через неделю, на восьмой день меня выгонят на улицу.
Унижаться я не стала, зная, он не лжет — выставит и не посмотрит на детей. Выставит конечно не он сам, а пригласит прикормленных полицейских, которые особо не сговорчевых попотчуют дубинкой прежде чем выбросить их нехитрые пожитки из комнаты.
От мистера Умуса пахло мясом, домашней кровяной колбасой и сыром. Он, скорее всего, только закончил завтрак и я ничего не могла с собой поделать, принюхиваясь к этим запахам, что вызвали обильную слюну во рту.
Лита и Тим так обрадовались мне, будто уже решили, что мне надоело с ними возиться и я сбежала от них.
