Раздольное: исторические события и личности - страница 8

Когда в 1891 году началось строительство железной дороги от Владивостока, пароход «Пионер» перевозил стройматериалы, рельсы, тяжеловесные и крупногабаритные грузы на баржах до села Раздольного. С окончанием в 1893 году первого участка дороги до Никольска и началом движения по этому пути грузовых и пассажирских поездов все меньше перевозок доставалось «Пионеру». Тем не менее и в навигацию 1894 года он продолжал работать по обычному расписанию, и только 19 мая 1895 года рейсы по Суйфуну окончательно прекратились.

К слову, с началом строительства железной дороги возросло и количество работающих на ней каторжников, что повысило уровень преступности – бегущие с принудительных работ заключенные нередко нападали на местных жителей. Приведем один пример, характеризующий обстановку в районе Раздольного в 1890-х годах. Об этом случае рассказала газета «Владивосток» в № 39 от 29 сентября 1891 года.

«Опасная встреча.

Лагерь железнодорожного отряда 7-го Воет. Сиб. стрелк. батальона расположен, приблизительно, в 10 верстах от с. Раздольного к Владивостоку. Начальник этого отряда, подпоручик Кузьмин, 16 сентября, около 10 часов утра, отправился верхом в Раздольное, по делу. Проехав по тракту сажень триста, ему пришлось подняться на небольшой холмик, где он заметил, что шагах в 100 от него вышли из кустов три человека. При подпоручике Кузьмине был револьвер. Увидав людей, подпоручик Кузьмин подскакал к ним шагов на 20 и, заподозрив в них арестантов, задал несколько вопросов, на которые получил довольно сбивчивые ответы; кроме того, и костюм показал, что это бежавшие ссыльно-каторжные арестанты, несмотря на все принятые меры задрапировать себя так, чтобы показаться вольными рабочими. Увидев замешательство, поручик Кузьмин уже прямо задал вопрос: когда они бежали с работ от г. Каморского, на что те ответили: «Простите, ваше благородие, явите Божескую милость – отпустите или убейте сейчас!». Разумеется, ни та, ни другая просьба уважена не была, а напротив – было строго приказано им следовать впереди поручика Кузьмина, в таком порядке: первый в 10 шагах, второй впереди первого в 5 шагах и третий впереди второго также в 5 шагах, причем им было безусловно воспрещено разговаривать, а если кто из них ослушается приказания или вздумают бежать, – то будут убиты. Арестанты исполнили энергичное требование и пошли, но один из них начал молить уж очень о том, чтобы его отпустил «его благородие» и вместе с тем начал незаметно приближаться. Это было вовремя замечено, приказано молчать и идти как указано, а иначе если сделает еще шаг с целью приблизиться, то этим принудит за ослушание его застрелить. Видя, что маневр их не удался, арестанты стали все просить отпустить их или застрелить, но только их не отправлять работать, где, по их уверению, обращаются с ними дурно, пища скверная, а работы пропасть. Но на эти просьбы не было обращено никакого внимания и они стали после этого советоваться на татарском языке (двое из них стали татары), несмотря на то, что рисковали, за ослушание, быть убитыми.

Таким образом, подпоручик Кузьмин вел их около 2 в., усовещивая и давая отеческие наставления, держа во всяком случае револьвер все время в руке. Наконец, около 2 верст, от места поимки, он встретил несколько манз, которым приказал вернуться, и предварительно расставив арестанта от арестанта на расстоянии 15 шагов, приказал манзам их связать; затем, под конвоем, перевязанных привел в Раздольно ей сдал на гауптвахту 1-го батальона. Арестанты были в шинелях, наброшенных на себя; один был в белой фуражке, другой без фуражки, а третий в серой шапке, они имели в котомках какие-то вещи и чайник. Бежали они 11 числа – шли лесом. Когда их вели в Раздольное, то по временам они разговаривали по-арестантски, т. е.: «Где были, там теперь нет, что видели – забыли; что делали – не помним» и т. д.».