В друзья не набивался, коль считал,
Что кому-то был не очень нужен.
Боль утрат со школьных лет познал,
Никогда, нигде, ни в чём не клялся.
Спросить я не стеснялся, что не знал,
И выглядеть профаном не боялся.
Мне чужды карьера и снобизм,
Ненавистны пошлость и измены.
Я грущу при слове коммунизм
К лучшему, не видя перемены.
Мне печально, если у руля
Командир – ни уха и ни рыла…
Жалко мне такого корабля:
Первый бой – и кораблю могила.
Не люблю, когда мне по плечу
Панибратски хлопают, кривляясь,
Пред людьми такими я молчу,
Иногда смущённо извиняюсь.
Им по морде б, но чего с них взять?
В дефиците ум и воспитанье.
Обезьяну научить летать
Можно тоже, было бы желанье.
Мы не обезьяны – игроки,
Прошлый груз на сердце не таскаем.
От винта! Подвиньтесь, дураки! –
Мы сейчас моторы запускаем!
1994 г
Этот мир, он так хрупок и зыбок
Этот мир, он так хрупок и зыбок,
В нём всего нам нужно бояться.
Я давно уж не видел улыбок –
Разучились люди смеяться.
Я смотрю из окна на прохожих.
Даже детские лица суровы.
Чем они друг на друга похожи?
Будто все, как один, нездоровы.
А во взглядах сквозит равнодушье,
Безысходность и что-то такое,
Что бывает, когда от удушья
Человек не находит покоя.
Их наряды стары и убоги.
Так когда-то ходили в Сибири.
Может быть, наказали их боги
За содеянное в этом мире?
Потому так и плохо народу.
Может, так они грех искупают?
Просто им подарили свободу,
А что делать с ней люди не знают.
За неё не пойдут они драться,
Их свобода – на лжи и обмане.
Скоро им предстоит догадаться:
Нет свободы без денег в кармане.
31.12 99 г.
Много лет непрестанно…
Много лет непрестанно мы крутили педали,
Установка известна: весь мир обогнать.
Где-то там, впереди, были светлые дали,
И туда паровоз свой мы хотели пригнать.
И в погоне за этими светлыми далями
(Верил кто ли, а будут они или нет)
Никогда и нигде ничего не видали мы
В достатке, не считая, пожалуй, ракет.
В этом наши давно всем известны деяния,
Вряд ли смогут потомки нам такое простить,
Ведь в день икс без числа и в страну без названия
Те ракеты приказано было б нам запустить.
Ах, Россия страна! Нет ли в ней чего лишнего?
Отчего ж, что ни делают – криво да боком?
Или, правда, она в манускриптах всевышнего
Беспощадным и гневным отмечена роком?
Проигравшие гонку вряд ли кем-то любимы.
Да, возможно, мы гунны, но повинны ли в том,
Что все радости мира – всё мимо и мимо,
Нам твердили – работать, а радости будут потом.
Отработали, что ж? Вот они ордена и медали,
Но сегодня их стыдно ветеранам носить,
И на тех, кто видали наши светлые дали
Хоть бы раз посмотреть, как жилось им спросить.
1994 г
Экологическое, политическое, экономическое
Мы нужды ведь не ждали
И спокойно рожали,
Нам же чётко сказали –
Будем жить без печали.
Для чего говорили,
Если вышло, что врали?
Невзначай отравили,
То, что сами создали.
Яд души нам не дали
Вместе с кружкою пива,
Нам его прививали
Всему миру на диво.
Что же, опыт удался,
Можно хлопать в ладоши.
Я под дождь прогулялся –
И истлели галоши.
И без видимой фальши
Истончала душа.
Что же всё-таки дальше?
Расскажи, не спеша…
Хорошо б лишь галоши,
Но душа ведь, душа!
Может хлопать в ладоши,
Тот, кто строил, круша.
Своего он добился,
Но не смог удержать.
Сам душой истончился…
………………………..
Потому и хлебаем,
Что варили давно.
Всё гребём-выгребаем,
Да не мёд, а ….
Ну и что ж, ну и что же!
В бога-господа мать…
«Поварам» бы по роже
От души надавать.
За Байкал, за Чернобыль,
За Арал и Неву,
Да за детские вопли
