– Это всамделишний лабиринт! – как-то совсем скукоженно обмолвился барон, оглядывая четыре равных низких коридора к коим привела лестница. Все единые даже на цепкий взор воинский, таже кладка, единые жаровни каждые десять шагов, тот-же скрашенный серебром изморози мох нашедшей в извести дорожки и ниши в стенах с лежащими в полостях воями с единой разницей от хольдов более худшим снаряжением, совсем поддавшимся тлену.
«Сколько здесь интересно всего таких вот дремлющих до поры стражей?» – негаданно задумалась Алира примеряясь к узким проходам, не позволявшим как должно случись беда размахнуться её двуручным клинком.
– Шесть сотен воев, Хирд конунга, что верно клятвам на крови самоотверженно решил не оставить своего властителя даже на смертном одре! – не иначе прочитав мысли ражей, вперёд вышла Ингрид-вёльва затворив очи. – Не тьмы страшиться сердце храбреца, а то, что кроиться за ней! – изрекла она и повелела, пакостно хихикнув тушить факелы.
Вот теперича в безумии их провожатой сгинули последние сомнения! Но богов вещунья уже загасила свой светец, а остальные куда им деваться, отерев разом взмокшие лбы последовали её примеру, вернув вязкому мраку доселе нерушимую власть.
Неприметно едва видимо, но всё силнее разгораясь голубоватым потусторонним светом зашлись жаровни, высветив нави колдовским отражением левый коридор, что шагах в пятидесяти терялся резким поворотом.
В этом свете не иначе брешью в мироздании, проникавшем из загробного кошмарного царства, даже дух Элиота стал более материален, а выгнившие обтянутые серой кожей черепа кланников в нишах, будто масками, наложенными поверх истлевших личин, обзавелись не иначе теми-же, что и при жизни ликами.
Волосы по загривкам чуть не встали дыбом, даже у новичка рыси лестной правнука, бритой головы. Чуть не отросли для сего важного дела!
– Я вас сверху подожду! Мала ещё для таких прогулок! – обмолвилась бусинка, быстренько юркнув по лестнице в надземный зал.
– Самой почитай три века! А всё мала! – с тоскою и завистью глянул вслед крохе Скавел.
– Сколько? – не иначе затхлостью поперхнулся Ульд, чуть не обронив топор, выуживаемый из петельки на поясе.
Свора ражей только сейчас распахнув дивом очи приметила ладные оголовки серебра что, сменили старые, и когда умудрился обменяться с покойным хольдом?
«Ловок! В воровской гильдии какого бурга цены бы не-было!» – качнул головой Руд углядев и перстни у кланника и даже обручи воинские по пять штук, нацепленные поверх дублённых наручей, прибранные с верхней залы, невиданную тугость обрёл и кошель на покамест обычном ременном воинском поясе.
Повисла гнетущая тишина нерешительности, все, обособливо кланники пристально вглядывались в проход, мерцающий голубоватым сиянием жаровен. Ожидая неведомо чего! Суеверность пришла к ним с кровью на ровне гордости, чести и неукротимости в битвах, и её вот так на раз нельзя было обороть!
– Ну чего застыли на пороге? – замогильный глас скрежетом шлифовального камня по ржавому клинку, множась эхом разнёсся из недр подземелья кургана.
В воздухе сразу прибавилось иного смрада, сильно отдающего недавним пиром, никто из своры ражей не усомнился кому принадлежал этот глас. До них сирых снизошёл сам Изгиррульв, чей дух под гнётом проклятья бессчётные зимы обитает в этих древних криптах!
– Проходите в чертог и принесите клятву своему конунгу!
– Не конунг ты нам отродье! Опорочившее кровь своего рода! Осрамивший всех своих предков! – взвизгнула вельва.
