Похоже, приметы всё-таки не врали, предвещая беду.
Я стоял над девушкой, пытаясь сообразить, что делать дальше.
И с ней, и вообще.
В голову мало что приходило.
Так. Ладно.
Первое, что надо – связать ей руки, от греха подальше, а потом сказать Войцеху, что скорее всего мы попали в серьёзные неприятности.
Стянув незваной гостье запястья куском тряпки, я вернулся в кресло.
– Войцех?
– Слушаю.
– У меня на борту пассажир.
Напарник ответил после паузы, явно осторожно подбирая слова:
– А… разве это не… нарушает условий контракта?
– Я не знал, что она на борту. Узнал, когда стала приходить в себя после Барьера.
– Она?
– Да, девушка, на вид лет двадцати. Я проверял отсек, перед тем как вывести «Беркут» из ангара. Посторонних не было. Но потом уходил за конвертом к Джеремайе. Видимо в этот момент она и пробралась.
– Это одна из девчонок Хо? Может он всё подстроил?
– Не знаю. Она ещё не очухалась.
– Злотый… так узнай! – в голосе напарника прозвучало раздражение.
Я его понимал. Полёт только начался, а серьезнейший контракт уже был нарушен. И Войцех прав, на автопилоте самолёт будет лететь ещё часа полтора. Времени достаточно, чтобы устроить небольшой допрос. Я повесил гарнитуру на шею, чтобы и мне не мешала, и в тоже время напарник тоже мог всё слышать, и пошёл в грузовой отсек.
После Прокола, каждый приходил в себя по-разному. Чем чаще это делать, тем быстрее организм и сознание возобновляли работу. Девица явно не была опытным забарьерщиком. Хотя то, что она пережила Прокол и не впала в кому – делало её одной из нас. Возможно, в другой ситуации я восхитился бы её смелостью и безрассудностью, но сейчас я испытывал только злость и досаду.
– Эй! Просыпайся, – я похлопал её по щекам.
Не мог не отметить, что девица была весьма симпатичной особой, но это не отменяло устроенной ей подставы. Похлопывания не помогали. Я достал фляжку с водой, отвинтил крышку, промочил горло, а потом плеснул незнакомке в лицо.
Она вздрогнула, распахнула большущие серо-зелёные глаза и резко села. Какое-то время смотрела на меня, как испуганный ребёнок. Заметив по взгляду, что сознание вернулось к ней, я спросил:
– Ты кто такая?
Девица не ответила. Начала озираться, с растерянным видом. Либо соображала ещё туго, либо притворялась.
– Завязывай с цирком и отвечай на вопрос, если не хочешь выйти наружу, прямо сейчас.
Она продолжила спектакль, а я зритель неблагодарный. Шагнул к ней, схватил за шиворот и поволок к двери.
Она сразу вскрикнула, начала брыкаться, пыталась хвататься связанными руками за всё, что подворачивалось.
Подтащив её к двери, я взялся за верхний рычаг.
– Начинаешь говорить или прощаемся?
Ответом мне послужил злобный взгляд.
Ладно.
Я начал открывать дверь, по-прежнему удерживая ее за воротник. Она пыталась кусаться, но я придавил её коленом к полу.
Когда верхний запор открылся, и я потянулся к нижнему, она сдавлено проговорила:
– Пусти, скотина… Пусти!
– Через пару секунд, непременно отпущу.
– Нет!
Я позволил ей извернуться и отползти на шаг. Сурово смотрел на неё, всем своим видом показывая решимость либо узнать, что мне надо, либо выбросить её за борт.
– Говори! Ты кто такая?! Что тебе тут надо?
– Я…. Я….
– Не врать! – заорал я, заставив незнакомку вздрогнуть и испуганно отпрянуть. – Что ты делаешь у меня в самолёте?!
– Я просила тебя не брать контракт! – вдруг крикнула она в ответ, яростно блеснув глазами. – Ты понятия не имеешь, что случится, если ты доставишь письмо!
