Такая наглость обескураживала.
– Отчего же, – проговорил я совершено спокойно. – Знаю.
Теперь она растерянно моргала.
– Знаешь? – переспросила недоверчиво.
– Конечно! Я выполню контракт и получу вознаграждение. Как и планировалось. Но вернёмся к тебе. Ты кто такая и что делаешь на моём самолёте? Если собираешься играть в молчанку или врать, – я кивком указал на дверь, – держать не стану. Времени у меня в обрез, а значит и у тебя, поэтому начинай.
Она молчала, но едва я подался к ней, как сразу заговорила:
– Меня зовут Клара Уолден, дочь Томаса Уолдена.
Начало положено. Я уселся на одном из ящиков и выжидательно посмотрел на свою пассажирку:
– Продолжай.
Вместо этого она повторила:
– Томаса Уолдена.
– Это я уже слышал, – видимо, она считала, что имя её отца должно для меня что-то значить. Оно действительно показалось мне знакомым, но сразу вспомнить не смог. – Что ты делаешь у меня на борту?
– Ты на него работаешь!
– Ошибаешь….
– Джеремайя работает на моего отца. И получается, что ты тоже работаешь на моего отца, а значит – и на меня. Поэтому, развяжи меня и выполняй мои дальнейшие указания.
Сделав вид, что задумался, я, спустя несколько секунд, проговорил:
– Весь внимание, сударыня.
Услышал в наушнике смешок Войцеха, но сам сдержался.
Она протянула мне руки, чтобы я снял верёвку и продолжила:
– Конверт не нужно доставлять в Кейптаун. Уничтожь его, а лучше отдай мне. Свою награду вы получите, как и было обещано. Пошевеливайся, а то у меня запястья уже болят. И, так и быть, я закрою на это глаза, и тебя не накажут.
– Не накажут?
– Нет.
– Слышал, Войцех, оказывается у нас никаких проблем.
– Ага. Что будешь делать?
Первый вариант, пришедший в голову: действительно выбросить её за борт. Но здравый смысл подсказывал, что делать этого не стоит. Она знала о нашем задании достаточно много, чтобы сказанное ей могло оказаться правдой. И если у меня на борту действительно дочь криминального босса Альбионского Предела, выбрасывать её из самолёта – не самая блестящая идея. К тому же она была забарьерщиком, как и мы.
Ситуацию нужно было обдумать.
– Сиди здесь, – велел я сурово. – И выполняй мои приказы. Ослушаешься – отправишься на свежий воздух. Ясно?
– Но я…
– Ясно?!
Она понурила голову и кивнула.
Я вернулся в своё кресло.
– Войцех, у нас проблема.
– Да не может быть!
– Я не рассказывал, но в ночь перед вылетом, ко мне подходила какая-то девушка и просила не браться за контракт. Я не придал значения, подумал… да я уже не помню, что подумал, пьян был. Ну, в общем, это она была. Теперь вот пробралась на борт и получается, что контракт нарушен.
– Высадим её в Калькутте, никто не узнает.
– Не всё так просто. Она как минимум знает о Джеремайе, конверте и цели нашего полёта. Если она та, за кого себя выдаёт, то вряд ли наш наниматель был не в курсе, что на его самолёте есть ещё один пассажир, а по-другому она к Хо вряд ли могла попасть. Сложить вместе наш отлёт и пропажу с платформы дочери своего босса труда не составит. И, думается, мне, что пункт о пассажирах был включён в контракт намеренно. Но вот с какой целью – не ясно.
– Может, рассчитывал, что мы от неё избавимся?
– Как вариант. Господин Джеремайя явно ведёт какую-то свою игру и пытается использовать нас.
– В итоге, что будем делать?
– Как ты и сказал – высаживаем её в Калькутте и летим дальше. Контракт – есть контракт. А потом будет видно.
