– В том и дело, что невидимый самолёт. Я только контуры заметил, да и то, как какое-то странное искажение воздуха.
После его слов у меня по спине побежали мурашки. Снова вспомнилась тень на горных склонах от несуществующего самолёта и байки о пилоте, застрявшем в Барьере.
– Как интересно, – проговорил я.
– Сказал же: ерунда, показалось.
– Может и нет.
– Что? – удивился Войцех. – Ты о чём?
– Я тоже его видел, только до Барьера. Незадолго до того, как ты меня догнал.
– А чего не сказал?
– Сам-то!
– Ну да, согласен, – отступил напарник. – Позже обсудим. Садимся.
В этот раз всё прошло без сучка, без задоринки. Первым по земле покатился «Шмель», следом упруго качнулся на рессорах мой «Беркут». Колеса зашуршали по бетону. Мы остановились недалеко от ремонтных ангаров. Обслуживающий персонал не спешил появляться. Но в Шурдии вообще никто никуда не спешил. А сейчас город был окутан дымом, знаменуя какой-то религиозный праздник, и вполне возможно, заправляться нам вообще придётся самим.
Заглушив двигатели, я вышел в грузовой отсек. Девица как раз заканчивала стягивать верёвку с запястий. Увидев меня, она принялась рывками срывать путы, быстро освободилась, схватила с пола отвертку и направила на меня.
– Не подходи!
Я приближался, не говоря ни слова. Она отступала, облизывая пересохшие губы и тяжело дыша.
– Не подходи, я сказала! – истеричные нотки сделали её голос писклявым.
Я продолжил приближаться, пока не дошёл до двери. Открыл её, скинул трап, отступил на несколько шагов назад и велел:
– Выматывайся.
Не знаю, чего она ожидала, но, видимо, не этого.
– Пошла вон, – я указал на выход.
– Но, но я…, – похоже, она растерялась. – Ты… я…
– Мне тебя силой выкинуть? – не видел причин церемониться с той, по чьей милости за мою голову, возможно, объявят награду.
Она нахмурилась.
– Нет.
– Вот и отлично. Давай, пошевеливайся.
Неуверенно она подошла к проёму, остановилась и посмотрела на меня:
– А письмо? Ты всё-таки его доставишь?
Я надеялся, что мой вид говорил сам за себя: «разумеется» и «не твоё дело».
Девушка поняла, что другого ответа не дождётся. Её губы задрожали. В какой-то момент мне показалось, что она вот-вот заплачет, но нет. Сдержалась. Горделиво вздёрнула подбородок и уже поставила ногу на ступень трапа, когда я окликнул.
– Стой!
Она сразу оглянулась. Взгляд зажегся надеждой.
– Отвёртку оставь, – сказал я.
Блеск в глазах тут же стал злым. Швырнув инструмент в стеллаж, моя пассажирка ушла.
Я вздохнул и направился следом.
Снаружи запах гари был ещё сильнее. В горле слегка запершило.
Я стоял у трапа, ждал Войцеха и смотрел вслед удаляющейся девушке. Она шагала быстро, не оборачиваясь. Напарник подошёл и тоже посмотрел на неё:
– Ничего больше не рассказала?
– Я не спрашивал.
– Не зря отпускаем?
Я пожал плечами. Откуда мне знать? Может и зря. Но рисковать контрактом дальше не особо хотелось.
– Что у них сегодня за праздник? Всё в дыму и никого нет.
Я осмотрелся по сторонам. На поле так никто и не объявился.
– Не имею понятия. Ты же знаешь – святых у них ещё больше, чем королей.
– Это да, – согласился я, снова бросил взгляд на девушку.
Она бежала к нам.
– Да что опять-то?! Я же чётко дал понять…
И вдруг почувствовал, как под ногами едва ощутимо вибрирует ВПП.
Войцех тоже посмотрел вниз. Значит мне не показалось. Или показалось не только мне? Кто знает этих шурдов, и чем они дымили…
А откуда-то издалека доносился глухой звук, словно по земле лупила трамбовочная машина, и не одна.
