– Войцех?!
Тишина.
Черно-желтый аппарат с рёвом вдруг выскочил откуда-то снизу, перед самым носом “Беркута”, заставив меня вздрогнуть. А следом в наушниках раздался голос напарника:
– Здесь!
И тогда у меня наступил отходняк. Дышалось тяжело, будто на груди пудовая гиря лежала. Я несколько раз вдохнул-выдохнул, потом спросил:
– Ты как?
– Горючки мало. До следующей точки не дотяну точно.
Хотелось выругаться, но это успеется, сейчас больше заботило другое:
– Тяжело ранен?
– Царапины. Сейчас на курс встанем, заклею “Подорожником”.
От сердца отлегло: если обойдется регенерирующим пластырем, то и правда не сильно задело.
– Хорошо. Есть мысли куда здесь лететь?
– Дели и Джибути. До обоих не дотяну.
Это я и так знал. Но ещё не пришёл в себя, поэтому понятия не имел, что теперь делать.
Пытался придумать хоть что-то, но ничего толкового в голову не приходило.
– Ты нахрена за ней возвращался?! – не выдержал, наконец я.
– А надо было оставить?
– Да! Пусть бы выкручивалась, как хотела! Она наши головы под топор подставила!
– Это нам как-то помогло бы и изменило ситуацию?
Хотелось рявкнуть «Да!», выпустить скопившиеся эмоции, но спокойствие напарника немного охладило, и я проговорил, стараясь скрыть недовольство:
– Нет.
– Так куда летим? – вернул мне вопрос Войцех.
В шурдском Пределе имелось не так много аэродромов.
– До Нагпура дотянешь? – спросил я, хотя и догадывался, какой будет ответ, просто цеплялся за соломинку.
Войцех ответил спустя полминуты, наверное, сверялся с навигатором:
– Нет.
Проклятый Барьер! Угораздило же появиться на противоположном краю Предела.
Ситуация дерьмовая. Даже если мы найдем какой-то аэродром, где гарантия, что на нём не произойдёт то же самое, что в Калькутте? Что за колючка попала шурдам под хвост? Почему они напали? Может Сорок королей решили объявить войну контрабандистам или вообще всем чужакам? Или мы нарушили какие-то религиозные табу, карающиеся здесь смертью?
Поди их разбери. Люди мастаки придумывать для себя и других всякие каверзные ограничения, а чужой Предел – потёмки.
Сейчас мы летели вдоль побережья. Справа коричнево-зелёные утёсы, слева покрытое дымкой море. Солнце уже почти скрылось и опускалась темнота.
Я пытался придумать выход из ситуации. Время для принятия решения испарялось вместе с остатками горючего в баке «Шмеля».
– Войцех, – проговорил, наконец, я. – Давай искать ровное место. Садимся. Забираю тебя, а за «Шмелем» на обратном пути вернёмся.
«Возможно, от него ещё что-нибудь останется», – добавил я мысленно.
Заказ уже и так выходил нам боком из-за пассажирки у меня на борту, а теперь грозил ещё и потерей самолёта. Вознаграждение, даже если мы его получим, не покрывало таких расходов.
– Куда мы летим? – раздался вдруг рядом женский голос, и я чуть не подпрыгнул от испуга.
– Я что, разрешал входить в кабину?! – злость вскипела с новой силой. – Шагай обратно и сиди в грузовом.
Моя грубость не произвела на наглую девицу никакого эффекта.
– Мне тебя снова связать?
– Я имею право знать…
– Ты имеешь право закрыть рот и делать то, что я прикажу.
Она уселась в кресло второго пилота. Ну такой наглости я вытерпеть не смог. Включил автопилот и только начал подниматься, чтобы вытолкать её взашей, как девица выставила руку и быстро проговорила:
– В этом Пределе у организации моего отца есть тайный аэродром.
Я остался в кресле:
– Что? Аэродром? Где?!
– Злотый, что у тебя там происходит? – спросил Войцех.
