Я включил громкую связь.
– Дамочка заявляет, что её папашка, якобы, основал базу в этом Пределе втихаря от шурдов.
– Где?!
Девушка замялась.
– Пообещайте, что не бросите меня там.
– Могу пообещать, что не выброшу тебя прямо сейчас. Устроит?
– Ну тогда делайте, как собирались, и надейтесь, что посадка будет удачной, что больше никто не нападёт, что самолёт останется в целости и сохранности, когда вы за ним вернётесь. Если вернётесь, конечно. Ведь не зря вы на двух самолётах летаете. Один может и не добраться до Кейптауна.
Её упрямство бесило. И бесило вдвойне потому, что она была права, перечисляя возможные опасности.
– Злотый, дай ей слово, – сказал Войцех.
На лице девушки появилась торжествующая улыбка.
– Высадим тебя в Карачи. До того времени ты будешь делать то, что я скажу и когда я скажу. Ясно?
– В Кейптауне! Я полечу с вами до Кейптауна!
– Нет! – это был большой риск.
Если нам посчастливилось и о пассажире на моём самолёте пока никто не знал… хотя, кого я обманываю?! Всё указывало на то, что нас изначально планировали подставить.
– Это – моё условие! – добавила шантажистка.
– Уже было одно.
– Злотый… – голос Войцеха слегка меня остудил.
Девица жутко раздражала, и я заводился с полуоборота, но пошёл на уступки:
– Хорошо. Где аэродром?
– Обещаешь?
– Да, да! Где?
– Гокио.
Я сразу начал поиски в навигаторе. Нашёл быстро.
Выключил громкую связь и надел гарнитуру.
– Войцех?
– Подходит! Разворачиваемся!
Взявшись за штурвал, я вывел «Беркут» на новый курс.
– Она слышит? – спросил напарник.
– Нет.
– Спасибо, Злотый. Если бы развернулись чуть позже, то горючки не хватило бы до Гокио. А мне не помешает небольшая передышка.
– Перевязался?
– В процессе.
Я бросил взгляд на соседнее кресло, обычно пустующее.
– Почему тебе так важно, чтобы конверт, который мы везём, не попал к адресату? И не надо мутных отговорок. Говори, как есть.
Девушка отчего-то смутилась, и тогда мне вдруг действительно стало интересно.
– Почувствую ложь – остаток пути проведёшь в грузовом отсеке, прикованной к стеллажу, – предупредил я, прежде чем она начала отвечать.
Девица снова смутилась, какое-то время молчала. Я не давил, наоборот – отвернулся от неё и смотрел вперед, где в сгущающихся сумерках помигивал бортовыми огнями полосатый силуэт «Шмеля».
Мы уже снова летели над затянутой сизой дымкой сушей, отделенной от синевы неба тускнеющей полосой заката. Безмятежность и красота природы резко контрастировали с моим внутренним состоянием.
– В конверте согласие на брак, – проговорила, наконец, девица.
– Что? – я ожидал услышать, что угодно, но не это.
– Согласие моего отца на брак. Он отдаёт меня в жены главе одного из двух кланов Африканского Предела.
– Хо-хо-хо, – я не смог сдержаться. – А ты, стало быть, не желаешь осчастливить отца, одарить его внуками, порадовать старика на старости лет?
– Заткнись! – Воскликнула она с таким гневным видом, будто собиралась кинуться на меня. Я обрадовался, что у неё под рукой не оказалось того, чем можно швырнуть. – Ты не понимаешь!
– Так объясни, – предложил я, продолжая посмеиваться. – Не думал, что в Альбионе отцы решают за кого дочь выйдет замуж.
– В Альбионе и не решают. Только в нашем клане.
– Ааа, – понимающе протянул я и снова ухмыльнулся. – Он старый урод? Ну в смысле, твой будущий муж.
– Нет, нет… Не в этом дело! Если наши кланы заключат союз, то начнётся война. Погибнут тысячи. Сперва они уничтожат второй азанийский клан – Адамсов, а потом… потом вторгнутся сюда, в Шурдский Предел, чтобы колонизировать.
