Некоторое время юноша не отвечал ей, но, наконец, произнёс:
– Я ничего не могу поделать с этим. Слова сами сорвались с моих уст, и мне кажется, если бы я утаил их, было бы хуже. Смотри, как бы вскоре я не совершил чего-то такого, чего дети обычно не совершают.
– Похоже, это правда, – ответила девочка. – И всё же пройдёт ещё много времени, прежде чем нас назовут мужчиной и женщиной. Но теперь, милый мальчик, я должна вернуться домой, иначе не избежать мне расспросов.
– Конечно, – сказал Осберн, – но всё же я хотел бы подарить тебе что-нибудь, если бы мог, но не знаю, что, разве лишь этот кинжал, выкованный гномами.
Она засмеялась:
– Это дар для мужчины, но не для меня. Оставь его себе, милый и добрый мальчик. Ведь и я была бы рада дать тебе что-нибудь в подарок. Но что? Разве вот эту дудочку? Но, боюсь, я не перекину её через воду. Я могла бы бросить тебе своё золотое ожерелье с камнями, но как бы Разлучающий поток не поглотил его. Что же мне делать?
– Ничего не надо, милая девушка, – ответил юноша. – Я совсем не хочу брать дудочку, которая отводит от тебя окрики и побои. Что же до твоего ожерелья, то это женское украшение, так же, как кинжал – мужское. Держи его у себя, пока не станешь знатной дамой.
– Что ж, – вздохнула она. – Тогда позволь мне уйти. Кажется, я не смогу сдвинуться с места, пока ты не отпустишь меня.
– Хорошо, – согласился он, – только сперва скажи, когда мне вновь прийти сюда, чтобы увидеться с тобой, а тебе со мной? Может быть, завтра?
– О нет, – ответила девочка. – Так не пойдёт, иначе они заметят, что я хожу сюда слишком часто. Для начала мы переждём три дня, а в другой раз и того больше.
Осберн сказал:
– О встрече в другой раз мы подумаем после, я же приду сюда через три дня. А теперь отпущу тебя, да и сам пойду домой. Если бы не Разлучающий поток, я бы с радостью поцеловал тебя.
– Как это мило, – проговорила девушка. – Прощай, и не забудь меня за три дня, раз уж ты спел мне сегодня такую песню.
– Я не забуду тебя так скоро, – пообещал он. – Прощай!
Девочка развернулась и с дудочкой в руке побежала с мыса вниз, и вскоре Осберн услышал нежную мелодию, блеяние овец и топот копыт: овцы последовали за хозяйкой. Эти звуки стояли у него в ушах ещё долго, пока он шёл своей дорогой к дому. День удался. Осберн решил, что понял слова Железноголового. Думал он и о Стефане Едоке, и о той особой дружбе, не такой, как с остальными домашними, что связывала их. В Ведермель он возвратился в хорошем настроении.
Глава XI
Осберн кидает дар через поток
И вот спустя три дня юноша вновь направился к Излучине Расколотого холма. Когда он переступал через порог, Стефан кивнул ему, дружелюбно улыбаясь. В этот раз Осберн опять надел свою ярко-алую накидку. В руке он держал лук, но кроме трёх стрел, что дал ему человек с холмов, он взял ещё две из колчана своего деда. Кроме того, он уже время от времени думал, чем бы таким обрадовать девушку, и теперь в суме у него лежала прелестная золотая вещица, подаренная ему ещё в раннем детстве матерью. Юноша решил, что это хороший гостинец, и он сможет переправить его на другой берег Разлучающего потока.
Когда вдали показался мыс, Осберн, взглянув на его вершину, разглядел там маленькую фигурку: девушка уже пришла на место встречи и сейчас ожидала его, а потому он изо всех сил поспешил на возвышенность на своём берегу и, взобравшись туда, сразу же поприветствовал свою подругу, на что и она ответила нежным приветствием. Приглядевшись, он увидел, что она немного принарядилась к встрече: на её маленькой плоской детской груди сверкал и светился гномий дар, ожерелье, а ещё она сплела венки из весенних цветов и один возложила на голову, а другой обвила вокруг бёдер. Несколько минут она стояла на утёсе молча, и Осберну показалось, что она ждёт похвалы своему новому наряду, поэтому он произнёс:
