Размышления об алхимии и алхимиках - страница 11

Всякий, кто желает что-либо понять в алхимии, должен нести эту идею с собой при чтении трудов на эту тему; и тогда, как бы он ни расходился с принципами или притязаниями Искусства, он сможет составить некоторое представление об использовании, которое этот класс писателей делал из символических слов, таких как соль, сера, ртуть, сол, луна и т.д.; и под этими или другими подобными именами может быть обнаружено, если кто-то считает это стоящим, то, что эти писатели думали о Боге, Природе, и Человеке, или о Человеке, Природе и Боге, – одно и три, три и одно.

Хотя писатели представляют Человека под бесконечным разнообразием имен, как истинного Протея, они чаще всего говорят о нем как о Металле или Минерале; отсюда один говорит: —

«Минералы имеют свои корни в воздухе, а головы и верхушки – в земле. Наша Ртуть воздушна; ищи ее, следовательно, в воздухе и на земле».

В этом отрывке Минералы и наша Ртуть относятся к одному и тому же, и это предмет Алхимии, Камень; и мы можем вспомнить, что Платон определял или описывал Человека как растение, имеющее корень в воздухе, а верхушки – в земле. Человек действительно ходит по поверхности земли, как будто ничто не мешает его взору к небу; но он тем не менее ходит на дне атмосферы, и между этими двумя, его крышей в воздухе, он должен творить свое спасение.

Другой писатель говорит: «Минералы, сделанные из живой ртути и живой серы [Души и Тела], должны быть избраны; работайте с ними сладостно, не с поспешностью и торопливостью».

И снова: «Те, кто знает ртуть и серу Философов, знают, что они сделаны из чистого золота и тончайшей луны и серебра, живых [Душа, Тело и Дух, рассматриваемые по существу], которые ежедневно видны и наблюдаемы, из которых извлекается наша живая ртуть».

«Работа, – говорит один, – пока она еще груба, называется нашей водой постоянной, нашим свинцом, нашим Сатурном, нашим Юпитером; когда она лучше приготовлена, тогда это серебро, затем магнезия и белая сера; когда она красна, она называется аурипигментом, кораллом, золотом; ферментом, или камнем, светящейся водой небесного цвета».

«Наш Камень, – говорит другой, – в начале называется водой; когда Тело растворяется, – воздухом или ветром; когда он стремится к затвердеванию, тогда он называется землей; а когда он совершенен и закреплен, он называется огнем».

И снова: «Хотя мудрецы и разнообразили свои имена и запутали свои речи, они все же всегда хотели, чтобы мы думали лишь об одной единственной вещи, одном расположении, одном пути. Мудрецы знают эту одну вещь; и то, что она одна, они часто доказывали».

Эта одна вещь – это, во-первых, Человек, как Природа; одна, по существу или субстанциально; но когда писатели ссылаются на человека феноменально, они говорят о нем под разными именами, указывающими на разные состояния, как он есть до или после «очищения»; или они ссылаются на его Тело, его Душу или его Дух под различными именами. Иногда они говорят обо всем человеке как о ртути или под каким-либо другим именем, а затем, возможно, тем же словом обозначают нечто особенное, например, «наша ртуть», у которой, к тому же, есть множество других названий.

Под «нашей ртутью», «нашей серой» и т.д. они подразумевают ртуть философов, а не обычный минерал.

Я не защищаю этот способ письма, но я утверждаю, что весь предмет алхимии – это Человек. Однако каждый автор по большей части обозначает его словом по своему выбору; отсюда один пишет о