Размышления об алхимии и алхимиках - страница 20

и т.д. – это выражения, всегда используемые в одном смысле. Далеко нет. Ртуть часто используется просто для обозначения человека, но иногда она используется для обозначения природы во вселенском смысле; затем для того, что некоторые понимают под духом природы, и снова для духа человека, причем каждый писатель допускает некоторую вольность в использовании этого, да и любого другого слова, используемого символически, – намеренно, как кажется, чтобы заставить ученика проверять сказанное, испытывая его «возможностью природы». Некоторые писатели изобретают совершенно новые слова, не имеющие вообще никакого значения, предоставляя читателю угадывать их значение по приписываемым им качествам; как если бы кто-то описал эриф, сказав, что это нечто, чем можно поджарить яблоко, то было бы нетрудно догадаться, что эриф означает огонь.

Как правило, совесть называется философской ртутью, или нашей ртутью; но, каким бы именем ее ни называли, она является инструментом совершенствования и путем к цели.

Я признаю, что работа «круговая», как говорят сами писатели, и что конец в некотором смысле является и началом, что, возможно, как единый момент, и есть величайший секрет всего дела. Отсюда писатели говорят нам, что, чтобы сделать золото, мы должны иметь золото; что не очень-то и туманно, в конце концов, если мы понимаем, что тот, кто хочет найти истину, должен быть истинным; и это также соответствует Писанию, ибо тот, кто хочет найти благодать, должен иметь благодать, чтобы ее искать.

Мы находимся в центре вселенной и не знаем ничего ни о ее начале, ни о ее конце, за исключением того, что и то, и другое содержится в настоящем; и как это понять, не может не быть трудным и должно сводить все рассуждения на эту тему к кругу или к нулю. Но факт предшествует всякому аргументу, так же как и совесть, и оба они одинаково сокрушают все попытки их игнорировать.

Говоря о различных употреблениях слова ртуть, я могу также сказать, что во множестве мест можно найти два слова, соединенные вместе, но не всегда в одном и том же смысле; как, например, Сол и Луна, золото и серебро, мужское и женское, брат и сестра, Голуби Дианы, circulatum majus и circulatum minus, больший магнит и меньший магнит; и, действительно, бесконечное разнообразие других названий, смысл которых должен определяться контекстом, проверенным «возможностью природы». Новичка в таких исследованиях может удивить бесчисленное количество коррелятов, которые можно найти в природе, начиная с макрокосма и микрокосма; ибо у нас есть причина и следствие, активное и пассивное, небо и земля, божественное и человеческое, верхнее и нижнее, добро и зло, надежда и страх, душа и тело, и бесконечное количество других пар; ибо мы читаем: «Все вещи двойственны, одна против другой; и Бог не сотворил ничего несовершенного. Одно утверждает благо другого» (Премудрость Иисуса, сына Сирахова xlii. 24). Там, где я осмелился использовать слова Душа и Тело в толковании некоторых из этих пар, я должен извиниться и попросить читателя не воображать, что простым использованием этих слов вещи становятся известными; и прежде чем он подумает, что знает эти вещи, я бы порекомендовал ему поискать их в том «сундуке», где Вильгельм Мейстер нашел Давида и Голиафа, мирно лежащих бок о бок.

Читатель заметит, что я лишь пытаюсь намекнуть на способ письма, принятый алхимиками, не защищая его. Я намерен вскоре показать, что совесть, полное знание которой нельзя предполагать, является пробным камнем всех их писаний, и что