— Что тебе от меня нужно? — хриплю я, поводя плечами.
Хозяин замка кривит тонкие бледные губы.
— Ничего. Но тобой интересовались мои могущественные друзья, так что вряд ли наше знакомство будет близким.
Он смотрит пристально, изучает мои характеристики, разочарованно качает головой.
— Не понимаю, чего они так всполошились? Не вижу в тебе никакой угрозы. Ты просто никто.
Киваю на далекую Спираль в окне.
— Мной интересовался Легион?
— Да. Любопытно, почему они запретили тебя убивать.
Ага, значит, подробностей обо мне легионеры не рассказали. Может они собираются изучать природу моей силы, а не сразу убивать меня? Уже легче, хотя приятного мало. Если попаду к ним, это точно конец. Либо они прикончат меня, либо превратят в куклу, то есть манкурта типа Зерга или Варры.
Гелиодор пристально смотрит на меня — будто на червяка, прикидывая, как лучше нанизать его на крючок. У него алчный взгляд маньяка, он словно проникает в мозг, копошится там. Кивая своим мыслям, он облизывается, и мной овладевает непонятный ужас, аж колени подкашиваются. Ужас и настолько сильная паника, что я готов выпрыгнуть из окна…
…Но снова не могу шевельнуться. Мало того, мои мысли и умения тоже парализованы. Владыка делает шаг, приближая лицо к моему, его зрачки расширяются, как две бездны, и я начинаю проваливаться в эту черноту. Ощущение, будто меня выворачивают на изнанку, вытягивают из меня мысли, силы, волю к сопротивлению… Да саму душу!
Я падаю, падаю, слабею, оглушенный разум вопит и бьется, он как муха, которую паук закручивает в кокон.
Мгновение — и Владыка нехотя отстраняется, а я чувствую себя выпотрошенной тушкой, ноги не держат, подкашиваются. Огромных усилий стоит не упасть.
Напитавшись моей энергией, местный Дракула вроде как веселеет, на щеках появляется румянец, кожа его уже не так бледна.
— Эй, вы! — зовет он ловцов, и они тотчас оказываются в комнате, хватают меня под руки и куда-то тащат.
Я очень слаб, но заставляю себя держаться, считаю этажи. Меня притаскивают на третий, в самую настоящую тюрьму: три камеры полукругом за толстенными решетками. Бросают на пол, я падаю и тут же вырубаюсь.
Когда просыпаюсь, уже темно, в арочные окошки светит луна. Повернувшись на бок, обдумываю произошедшее. Дракула мною подкрепился! Не сожрал, как всех магов, которые к нему попадают — так, слегка надкусил. А я не смог даже открыть хранилище и накормить его деформой.
Встаю, тру лицо ладонями, приседаю несколько раз, приходя в себя. Вроде бы силы восстановились. Меряю шагами камеру: три шага влево, четыре вправо, у глухой стены — куча соломы. Толкаю дверь, но она не поддается, хотя на ней нет замка. Бью ее Тройным тараном, и обратка отшвыривает меня к стене, аж искры из глаз летят.
Нельзя действовать нахрапом. Нужно осмотреться, подумать. Изучая решетчатую дверь, вижу движение в соседней камере и замечаю там еще одного пленника.
Оникс, человек, 16 лет
Маг-лекарь, постигающий
Хила-то за что? Впрочем, Дракуле все равно, кого жрать. И все равно, опасна его жертва или безвредна. Пленнике — тощий лохматый парень в кожаной одежде. Он еле шевелится, дышит шумно, словно тяжело болен.
— Эй, Оникс!
Нехотя поворачивает голову, смотрит сквозь меня и молчит.
— Ты как?
Собрашись с силами, он отвечает тихим шелестящим голосом:
— Очень… плохо…
Парень валится на солому и засыпает, словно ответ забрал у него последние силы. Наверняка Владыка уже занимался им.
