– Сейчас, – ответил мужчина и отошёл. Какой приятный голос. А потом вдруг надежда наполнила мою душу. Неужели всё кончилось, и меня освободили? Я, должно быть, в больнице, но… что случилось?
Мужчина вернулся со стаканом воды. Кровать имела механизм, который позволял с помощью нажатия кнопки без колебаний приподнять пациента и привести в полусидящее положение. Мужчина поднес воду к моим губам, и вот тогда я заметила цепь на левой ноге.
– Ничего не кончилось? – вслух сказала я и перевела взгляд с цепи на доктора. – Я по-прежнему в заточении?
Мужчина с минуту изучал моё лицо, затем неохотно кивнул.
– Кто вы?
– Меня зовут Хенли. Я врач по специальности.
– Один из них?
Он провёл по лицу рукой. Создалось ощущение, что мужчина не спал всю ночь. Выглядел он не очень хорошо: серые ввалившиеся щеки, тусклые от усталости глаза.
– Скорее, один из вас, – ответил он, что крайне удивило меня.
– Это как?
Хенли присел на край кровати, продолжая держать в руке стакан.
– Раньше я был семейным доктором, – рассказывал он, – но вскоре моя помощь понадобилась одной из девушек, у которой случился приступ аппендицита. Тогда я ещё не знал, кто она такая. Мне сказали, что родственница, но девчонка, как только очнулась после операции, раскрыла рот. Операцию я провёл тайно в своей клинике, потому что семья не желала огласки. Так мне объяснили. А когда девушка сказала, что её похитили и держат взаперти, я совершил ошибку – не позвонил в полицию, а устроил им скандал, лишь пригрозив, что сдам властям.
– И что же случилось? – спросила я, разглядывая потолок в поисках камер.
– Не ищи. Их здесь нет. – Хенли встал и прошёлся к окну с такой же железной решеткой, как и в моей комнате. – Они не желают знать, как я вас лечу. Достаточно того, что дверь заперта на десять замков, а через решётку не пролезть. Да и территория полностью охраняется.
– Вы не ответили.
Он отвернулся от окна и посмотрел на меня с жалостью или грустью, не знаю. Но было в его взгляде что-то печальное, неуловимое, будто за душой этого человека стояло что-то ещё, но что – я не понимала.
– Девчонку убили. А меня привезли сюда и назвали сотню причин, по которым я должен остаться здесь и жить. Я стал доктором похищенных девушек, так как вас каждый божий день избивают или насилуют. Я живу в соседней комнате, вон за той дверью, – Хенли указал на неё. – Так же, как и вы, заперт и живу надеждой однажды выбраться отсюда.
Некоторое время мы слушали тишину. Моя последняя надежда выбраться из этого места потеряна безвозвратно. Уж если мужчине не удалось отсюда сбежать, то что говорить о нас – слабых и беззащитных. Хенли сказал, что живёт здесь чуть больше двух лет. Комната, где я сейчас нахожусь хорошо оборудована. Есть даже аппарат искусственного дыхания, а также капельница и шкаф со стеклянными вставками, через которые видно немереное количество лекарств. Рядом с кроватью на тумбочке лежал стетоскоп, тонометр, градусник и бинты.
Хенли смотрел в окно, потому что, наверное, на всё остальное смотреть нет сил.
Меня мучал ещё один вопрос – почему я не могу пошевелиться. Последние события помню смутно. Хорошо запомнился лишь удар электрошокером, а потом полный провал в памяти. И вот я здесь.
– Хенли, вы можете сказать, что со мной произошло?
Врач бросил на меня быстрый взгляд.
– А сами не помните?
– К сожалению, нет. Меня затолкали в золотую клетку и велели улыбаться каким-то людям, а я не подчинилась…
