Малиновский смотрит на меня очень внимательно, как в душу заглядывает. Не выношу взгляда и опускаю глаза, когда слышу в ответ:
– Давай, дуй в туалет. Недолго только, домой уже сейчас поедем. Пора в кровать.
Вижу, как он с кривоватой усмешкой наблюдает, как я шокировано поднимаю на него глаза и заливаюсь краской.
– Конечно! А можно мне еще один десерт? – импровизирую на ходу, выторговывая время, нужное мне для побега.
Официант материализуется у столика немедленно: никто не смеет заставлять Малиновского ждать.
И пока я рядом с ним, эта магия, видимо, распространяется и на меня: персонал молчаливо ждет указаний, каким–то шестым чувством распознавая, когда пора подойти к нашему столу.
Повторяю официанту заказ, и торопливо выхожу из зала.
Если я раньше никогда не понимала, что значит выражение «чувствовать взгляд спиной», оказывается это просто потому, что раньше Малиновский не провожал меня взглядом. Спина просто горит. И не она одна. Чувствую обжигающий взгляд мужчины кожей, по которой бегут мурашки.
Спешу прочь из зала. Теперь у меня есть несколько минут, чтобы бежать. Если я поеду не домой, а к маме или к подруге, то он ни за что меня не найдет. Придется, конечно, купить новую симку, но это уже такая ерунда по сравнению с тем, что меня ожидает, если я не сбегу сейчас.
Вызываю такси. Надо будет только пройти до него всего несколько шагов.
Пока жду такси, в туалете ресторана долго смотрюсь в зеркало.
Не узнаю себя. Кто эта незнакомка, отражающаяся в огромном, во всю стену, зеркале? Длинные волосы, уложенные локонами с тщательно выверенной небрежностью, обрамляют бледное лицо с лихорадочно блестящими огромными глазами и нежным румянцем на скулах. Короткое серебристое платье выгодно подчеркивает изгибы фигуры. Оно кажется таким простым, но я в нем выгляжу совершенно потрясающе. Надо же как может преобразить платье и макияж с прической! Удивительно, что я только сейчас начинаю любоваться собой.
Вспоминаю, что я сегодня так торопилась, что схватила присланное помощником Малиновского платье, даже не взглянув на него. Надо было раскрывать чехол, любоваться им, а мне некогда было, я торопилась, опаздывала к стилисту.
Да и в салоне, пока мне делали макияж и прическу, большей частью я смотрела в телефон, чтоб доделать работу, так и не подняв взгляд, чтобы оценить старания мастеров.
Я была взбудоражена, что Малиновский расторгает брак со мной. Брак, который мне был так удобен и нужен. И в очередной раз почувствовала себя использованной.
И как я не твердила себе, что мне грех жаловаться, ведь я пять лет получала деньги ни за что, просто за сам факт брака. За возможность ходить в салон и наряжаться перед постановочными фотосессиями. За известную фамилию Малиновская. За ощущение защиты, которую давал мне штамп в паспорте с этим мужчиной.
В глубине души я ни секунды не сомневалась, что любой мой вопрос, о котором я только заикнусь, будет тут же решен мужем.
Хоть наш брак и был фиктивным, но я была замужем по–настоящему. У меня была квартира, которую он оплачивал, он присылал ежемесячно денег, размером с хорошую зарплату в нашем городе. Для него это была незаметная капля в море.
И самое главное, что в глубине души я всегда знала, что любая моя проблема – это его проблема. И она будет запросто решена.
Неудивительно, что от слов его помощника о разводе, я расстроилась. Я привыкла к такой жизни. И вечером она должна была круто измениться.
