Я усмехаюсь.
— Ты как отец.
— Потому что кто-то должен тебя приструнить, если ты сама не бережешь себя.
В груди покалывает от этих слов. Если бы он знал…
— Камиль, — я поднимаю на него взгляд, — тебе пора уезжать.
Он хмурится.
— Я не оставлю тебя одну.
— Камиль, — повторяю я, чуть тверже. — Я в порядке. Честно.
— Если Дамир вернется…
— Я сразу позвоню тебе, — я киваю. — Обещаю.
Он какое-то время молчит, вглядываясь в меня, будто пытаясь прочитать, правду ли я говорю.
— Хорошо. Но я приеду вечером.
Я киваю и не спорю, иначе он не уедет. А я хочу побыть одна.
После долгой тишины я провожаю Камиля. Останавливаюсь на крыльце, обхватив себя руками. Ветер пробирается сквозь тонкую ткань кофты, но я даже не думаю о том, чтобы вернуться в дом. Я смотрю, как Камиль садится в машину.
— Ты точно справишься одна? — спрашивает он и не спешит закрывать дверь.
Я киваю.
— Мне нужно побыть одной.
Он задерживается взглядом, будто хочет что-то сказать, но в итоге только кивает.
— Если что, ты знаешь, как меня найти.
— Знаю.
Дверь хлопает, двигатель ровно урчит, а потом красные габариты скрываются за деревьями.
Я глубоко вздыхаю и вхожу в дом.
Тишина. Густая, вязкая, но не такая пугающая, как ночью.
Я беру телефон, который все это время был выключен. Жму на кнопку. Экран вспыхивает, и сразу высыпается поток уведомлений.
Сотни сообщений, десятки пропущенных звонков.
Клиенты. Магазин. Дамир.
Я не успеваю пробежаться по ним, как одно сообщение заставляет меня замереть:
«Он говорил, что любит тебя? Забавно. Знаешь, что он шептал мне этой ночью? Что с тобой все давно кончено. Молодец, что ушла, теперь он спит в моей постели».
Сердце сначала колотится быстро, а потом будто проваливается куда-то вниз, оставляя после себя глухую пустоту.
Она снова смеется мне в лицо. Думает, что я буду молчать. Терпеть.
Но я больше не та, что была раньше.
Больше никаких издевок. Никаких грязных игр.
Я сжимаю телефон в руке, чувствуя, как внутри поднимается ярость: медленная, уверенная и обжигающая.
Она хочет войны? Хорошо.
Я дрожащими пальцами жму на вызов.
Гудки. Один. Второй.
И в трубке раздается женский голосок:
— Алло.
Лейла
— Алло.
Голос в трубке сладкий, чуть ленивый, как у кошки, только что потянувшейся после сна.
— Говори, — мой голос ровный, но внутри все кипит.
Она смеется, протяжно, с оттенком насмешки.
— Лейла? Какая неожиданность! Не думала, что ты решишься мне позвонить. Обычно обманутые жены делают вид, что ничего не замечают.
Обычно?! ЖенЫ? То есть она уже опытная в этом деле?
Я слышу, как она затягивается сигаретой, медленно выдыхает дым в трубку. Я представляю, как она сейчас выглядит: растрепанные волосы, шелковый халат на голое тело, ленивая улыбка.
— Ты прислала мне сообщение. Я жду объяснений, — строго говорю я.
Она снова смеется, но на этот раз в ее голосе слышится откровенное злорадство.
— О, дорогая, а что тут объяснять? Твой муж спит в моей постели, а ты прячешься, как побитая кошка. Хотела просто напомнить тебе, кто здесь победитель.
Я не побитая кошка и я не жертва.
— Ты ошибаешься, — произношу я тихо, но твердо.
— Правда? — сразу распознаю фальшивый интерес в ее голосе.
— Да. Победа – это не мужчина, который изменяет. Победа – это свобода. А я больше не твоя соперница, потому что Дамир для меня – никто.
В трубке повисает тишина. Она не ожидала этого.
