Я чуть слышно смеюсь. Ей ведь не нужно знать правду?
— Знает.
Врач не настаивает, просто кивает.
— Все прекрасно, Лейла. Вам не о чем волноваться.
Я опускаю взгляд на экран.
Где-то там, под моим сердцем, бьется другое.
И ради него я должна быть сильной.
Я выхожу из клиники и глубоко вдыхаю холодный воздух. В животе еще отдается эхом напряжение от осмотра, гулкие удары сердца никак не успокаиваются.
Врач сказала, что все в порядке, но мне все равно страшно. Это моя первая беременность, и я понятия не имею, как с этим справляться.
Я иду медленно, перебирая в голове слова врача, ее советы. Нужно больше отдыхать. Больше есть. Меньше нервничать.
Меньше нервничать? Это точно не про меня.
Я не хочу возвращаться на дачу, в пустой дом, поэтому решаю заглянуть в кафе. Здесь тепло, уютно пахнет кофе и свежей выпечкой. Люди сидят за столиками, смеются, болтают, кто-то работает за ноутбуками. Жизнь продолжается, как будто в моем мире не произошло ничего разрушительного.
Я беру себе чай с жасмином и ванильный эклер. Нужно как-то радовать себя, иначе скоро сойду с ума. Сажусь у окна, вытаскиваю планшет. Завал работы растет, как снежный ком, и пока я не готова разгребать этот хаос. Но все же открываю письма, начинаю отвечать на сообщения.
Погружаясь в работу, я чувствую, как напряжение постепенно спадает. Кажется, будто все идет как раньше. Только вот раньше у меня не было этого ощущения пустоты.
Я кладу руку на живот. Маленькая жизнь внутри меня. Кто ты будешь? На кого будешь похож?
Я мечтала об этом иначе.
В моих представлениях все было по-другому: я держу в руках тест с двумя полосками, сердце колотится от радости и волнения. Дамир рядом, его теплая ладонь накрывает мою, в глазах удивление, потом – улыбка. Он притягивает меня к себе, целует в висок и шепчет: «Ты сделала меня самым счастливым».
Я вижу нас дома. Он кладет руку на мой округлившийся живот, прислушивается к движениям ребенка, шепчет что-то успокаивающее, пока я смеюсь, ощущая первые толчки. Мы вместе выбираем кроватку, обсуждаем имена, спорим, на кого малыш будет больше похож. Дамир читает о том, что можно и что нельзя во время беременности, беспокоится, не дает мне таскать тяжелые сумки, приносит мне чай в постель, просто потому что любит.
Вот так я это представляла.
А теперь…
Я одна. В кафе, среди чужих людей, с чашкой чая, который почему-то не греет. Вместо смеха – тишина. Вместо теплых рук – холодное одиночество. Вместо радостных хлопот – страх, который сжимает грудь.
Я держу ложечку пальцами и чувствую, как в уголках глаз начинает жечь.
Нет.
Я не буду плакать. Не буду жалеть себя.
Но мысли не отпускают.
Дамир не обнимет меня ночью, не поцелует живот, не скажет, что все будет хорошо. Он не купит игрушку на первое УЗИ, не будет с гордостью рассказывать друзьям, что станет отцом.
Потому что он выбрал другую.
И я должна учиться жить с этим.
Я прикусываю губу и отвожу взгляд в окно, стараясь не думать о Дамире.
И в этот момент я слышу голос за стойкой.
— Один американо и большой раф с апельсиновым сиропом.
Этот голос…
Я замираю, чувствуя, как ледяные иголки пробегают по спине. Он кажется таким знакомым, но я не могу понять, откуда…
Я медленно поднимаю голову.
У стойки стоит она. Та самая брюнетка. Та, что была с Дамиром. На нашей кровати.
Меня накрывает жаркая волна ужаса.
Я машинально бросаю взгляд за ее спину, в поисках высокой фигуры, темных глаз.
