Когда я поднимаю голову, машины Мирона уже нет.
Предлагаю заглянуть в новинку: "Измена. Ты меня никогда не любил".
История про нелюбимую жену и мужа, который распознал любовь слишком поздно
Кусь:
— Скажи, ты хоть когда-нибудь меня любил? — как же жалко дрожит мой голос.
Муж медленно встает, подходит ко мне. Заправляет прядь волос мне за ухо:
— У тебя все обязательно будет хорошо.
***
Брак по родительскому расчету обречен на крах.
Я смогла полюбить мужа, он меня — нет. Теперь мое любящее сердце, при виде любимого в объятиях другой, разрывается на части.
Мы развелись, но позже — как гром среди ясного неба: две полоски на тесте и новая жизнь.
Вопрос в том, нужен ли этот ребенок моему мужу, если не была нужна я?
• предательство
• развод
• жизнь сначала
• беременная героиня
• ХЭ
5. Глава 5. Отражение
Две недели отпуска прошли как один день. Я каталась на облаках прострации. Лежала на кровати, изучая потолок, или смотрела в окно, сидя в кресле. Вот и все мои дела и заботы.
Я ждала боли, но чертова сука куда-то запропастилась. Как психолог, я прекрасно понимала, что ее приход неизбежен. Вот и ждала.
Спасибо родителям — они буквально за руку выводили меня из спальни и заставляли есть. Вкуса пищи я не чувствовала, не чувствовала ее запахов или температуры. Солнце не грело, не находилось никаких целей, смысла жизни.
У меня было отвратительное самочувствие — меня качало на качелях тошноты и мигрени. Я похудела, осунулась, забросила себя. В зеркало старалась не смотреть: подсознательно знала, что увижу там.
Мирон исчез из моей жизни, будто его и не было там никогда. Он не писал, не звонил мне. Развод получилось организовать быстро. Это легко, когда у тебя деньги и связи.
В день расторжения нашего брака, рано утром, едва заря мазнула небосвод, я встала с кровати, отправилась в ванную комнату, залезла в душ и смыла с себя эти две недели.
Как бы то ни было, мне нужно выглядеть сегодня… нормально. Не было желания утереть Мирону нос, мол «смотри, что ты потерял, козел». Я просто не хотела видеть жалость в его глазах.
Из отражения на меня смотрела… я. Я, только восемь лет назад. Худая — нет, скорее даже щуплая девчонка с вихрем кучерях на голове. Отличие только в глазах — сейчас они были безжизненными, тусклыми.
Дернув головой, принялась сушить буйную шевелюру. С этим всегда было сложно, потому что, высыхая, кудряшки превращались в одуванчик. Буквально. И сейчас я ничего не могла поделать с этим.
Чуть подкрасила глаза и брови, замазала синяки под глазами и наложила немного румян, чтобы скрыть нездоровый синюшный цвет лица.
В своей спальне стала выбирать наряд. Все вещи, которые я взяла с собой из квартиры Мирона, оказались мне велики. Видимо, принудительные приемы пищи не спасли от сильного похудения. Открыла створки шкафа и полезла за своими старыми вещами, которые носила еще в студенчестве.
Достала коричневую юбку длиной до середины колена и легкий бежевый свитерок, надела все это и усмехнулась, глядя в отражение.
Старая одежда, вернувшиеся кудри и худоба.
– Ну привет, — говорю отражению. — Давно не виделись.
Элеонора Константиновна, мать Мирона, была бы недовольна мной. Она всегда меня шпыняла за мой внешний вид и беспардонное поведение, которое могло посрамить чету Епифановых.
Улыбаюсь себе, хотя губы больно растягивать в улыбке, будто какие-то механизмы заржавели, работают с жутким скрипом, того и гляди развалятся.
