Он меня сейчас бесит.
Его снисходительный тон и изучающий взгляд будят во мне агрессию и желанию отметелить его сковородой.
Он мне изменял, а в глазах нет раскаяния или хотя бы сожаления. И он не собирается мне ничего объяснять, оправдываться или сознаваться, что и как произошло.
— Третий вариант, — Руслан скалится в улыбке. — Очень странный, но в твоем стиле, Аглая. Ты со мной разводишься, добиваешься лишения родительских прав родителей Ани и удочеряешь ее.
Я поджимаю губы.
— Но опять же, милая, — ласково улыбается, — у тебя может все получиться только с моим одобрением. ты все это провернешь, а тут рисуюсь я с установлением отцовства.
— Зачем?
— Это все из той же песни шантажа, — хмыкает. — А шантаж мой идет из-за нежелания тебя терять. Если я тогда с тобой не развелся, то, вероятно, сейчас этого не хочу.
— А зачем я тебе?
— Я тебе пять лет назад все сказал, — он щурится. — Да, мы прошли с тобой через кризис. И я тебе не изменял тебе с желанием уйти из семьи. Мне было тяжело тогда. И я не хочу даже вспоминать тот период нашей с тобой жизни.
— Наступает другой период, Рус. Если ты тогда бежал от меня, то и в случае моего согласия на твой шантаж, ты опять навостришь лыжи, — горько усмехаюсь я. — Давай будем честными, я не буду играть счастливую жену для тебя. После всего этого? Или чего ты ждешь?
— Твоего благоразумия, — Руслан продолжает буравить меня взглядом. — И принятия своих желаний, Аглая. Я их вот принял, а ты еще нет. Ты хочешь спасти Аню.
— А ты нет? — клоню голову набок в попытках найти в холодных глазах хоть искорку жалости к Ане.
— Мужчины иначе спасают детей, Аглая, — он вздыхает. — Да, я могу вырвать ее из той семьи, но взамен у меня не будет материнской любви и тепла. Дам няньку, дам новые игрушки, дам одежду, еду, крышу над головой, но зализать травму от потери плохой мамочки я буду не в силах. Да, никто бить не будет, унижать тоже, но этого мало, а большего одинокий разведенный мужик не даст. Где мне это большее взять, если я все эти годы особо не переживал? Да, сейчас я зол, что ребенка били, и в любом случае не оставлю все, как было, раз моя тайна вскрылась, но я еще раздумываю, что мне предпринять. Очень многое сейчас зависит от тебя.
А затем он замирает. Скрежет ключей в замке, а затем голос Анфиски:
— Мам! Ты дома? Па, а ты? Или вас нет, и я могу спокойно съесть весь холодильник и сбежать к себе обратно? А то, что не съем утащу с собой!
— Вот блин, — шепчу я и сглатываю. — Вот блин.
15. Глава 15. Ты обещал
Я выхожу к Анфисе, которая смотрит на ботиночки Ани, затем на ее пальтишко, а потом переводит на меня взгляд.
— Привет, — говорю я. — Твоя спальня занята на время.
Она скидывает туфли. Молча. Шагает прочь из прихожей в сторону своей комнаты. Я за ней.
У меня в душе что-то нехорошее шевелится.
Анфиска заглядывает в комнату. Проходит целая минута, и только потом она вновь смотрит на меня.
И все в душе обрывается.
Она знает, что за девочка спит в ее кровати.
Иногда достаточно одного взгляда, чтобы понять, что происходит.
— Ты знала…
— Где папа? — шепчет она и бледнеет.
— На кухне.
Она закрывает дверь и решительно шагает мимо меня.
— Анфиса, — тихо окликаю я ее.
Она оглядывается, и по ее лицу пробегает тень. Моя дочь была в курсе того, что Руслан мне изменял и что у него на стороне родился ребенок.
И у меня неожиданно складывается некрасивая картинка из разрозненных пазлов.
