Родом она была из России. Замуж вышла за англичанина. Несколько лет провела в Индии. По возвращении в Европу Индра Дэви обнаружила, что тяжко болен близкий ей человек. Врачи ему помочь не сумели. Он погибал. С отчаяния Индра Дэви вспомнила, что йоги лечат наложением рук. Попробовала. Получилось. Больного спасла – но тяжко заболела сама. Лечилась у самых знаменитых медиков Европы. Результатов не было, но один вдумчивый врач посоветовал: «Вы спасли друга методами йогов. Только йоги могут знать, как спасти вас».
Женщина вернулась в Индию. Там ее без труда сделали здоровой.
Свою жизнь после этого Индра Дэви посвятила изучению и преподаванию йоги и лечению тяжелых больных. Лет пятнадцать назад Индра Дэви посетила Москву. Было ей около 100 лет. Жажда, видеть и путешествовать не оставила ее и в таком возрасте.
Готовясь без должной подготовки лечить Сережу своей энергией, я догадывался, что рискую не меньше юной Индры Дэви. Только в случае неудачи у меня не будет возможности поехать в Индию… Но выбора не было. Мальчишкой я прочитал в одной книге: «Смелое решение – всегда правильное». Словаэти стали моим девизом и выручали во многих ситуациях. Я решил довериться их магии еще раз.
С чего начать, я не знал. Спросить было не у кого. Так, вероятно, чувствовал себя первый целитель на Земле, когда увидел, что рядом кто-то погибает. Из книги йога Рамачараки «Наука о дыхании» я усвоил, что должен сначала накопить энергию в себе, наполнить свои энергоцентры-«чакры».
Главной чакрой считалось солнечное сплетение. А после этого мне следовало передать накопленную энергию Сереже.
Целительство: тяжелая работа
…Я вскакивал на рассвете – в 4–5 часов. Принимал душ.
Съедал легкий завтрак. Садился у открытого окна лицом на восток. Выдох через нос. Медленный вдох через нос – на восемь секунд. Задержка на вдохе – четыре секунды. Выдох – опять восемь. Задержка на выдохе – четыре. Это составляло один цикл. А методика называлась «ритмическое дыхание».
Сначала я циклы считал. Потом замерил по секундомеру, сколько времени занимает один цикл. Получилось – тридцать секунд. Двадцать минут занятий – это было сорок циклов. Сорок минут – восемьдесят. Полный час – сто двадцать вдохов и сто двадцать выдохов. Трижды в день по часу – триста шестьдесят.
Дыхание само по себе было тяжелой работой. В процессе вдоха и выдоха трудились большие группы мышц. Для сравнения представьте, что в течение получаса вы делаете несложную работу: стоите посреди комнаты, наклоняетесь вперед и затем распрямляетесь. Сначала это будет вам доставлять только удовольствие, т. н. мышечную радость, а потом наклоны станут менее приятны.
Я еще не знал, что существуют более эффективные и менее утомительные способы накопления энергии. Последние двадцать лет энергия поступает ко мне сама, лишь только я сажусь возле больного. Чем тяжелее состояние пациента, тем больше я ее получаю. Для самого себя, как бы плохо мне ни было, получить такой объем энергии я не могу. Что я готов к работе с ними, больные чувствуют по тому, как разогреваются мои руки: «Они у вас, как утюги», – часто говорят мне пациенты. Но чтобы безотказно в нужную минуту совершалось подобное чудо, мне пришлось много лет тренироваться. Занимаюсь я по утрам дыхательной гимнастикой до сих пор.
Пятьдесят – шестьдесят утренних циклов и другие упражнения были только подготовительной работой. Ее основная часть протекала в моем кабинете. Там, на угловом диване, лежал Сережа. Я садился с ним рядом, клал руку ему на лоб. И снова начинал дышать. На вдохе я мысленно говорил себе: «Я получаю энергию». На выдохе – «Посылаю энергию в голову». Голова у Сережи начинала согреваться. Тогда я принимался разогревать его солнечное сплетение и ждал, пока тепло начнет разливаться по его животу. Но и это было только подготовкой. Главное начиналось, когда Сережа переворачивался на живот, и я клал ему руки на зону почек.
