— Да? А старшей сестре можно обманывать мелкую занозу? — В словах брата мелькнул укор, хотя он и постарался замаскировать все это под шутку.
— Ты о чем, Мирослав?
— О том, что все делают из меня дурака. Но ведь мне уже не пять лет, я многое замечаю, — тихо выдал брат, тяжело вздохнув, будто с чем-то смиряясь. Да уж, быть младшим в семье – та еще задачка. — Думаешь, я не вижу, что меня просто выдворили из дома? И это после того, как моя старшая сестра неожиданно для всех вышла замуж за какого-то напыщенного мажора.
— Эй! Ты говоришь о моем муже вообще-то, — хмыкнула я, снова напуская на себя строгость.
— Ага, муж, — усмехнулся Мир, — ты его вообще сколько раз до свадьбы видела? И ты думаешь, что я не слышал твоей ругани с родителями? Тебя насильно выдали за этого старого типа!
— Да ему как бы чуть за тридцать.
— Ужас! Я о том и говорю, песок из него уже сыпется, а он еще женится! — Я тихо рассмеялась словам Мира. Вот так всегда и происходило, брат умудрялся все перевернуть в забаву и рассмешить меня.
— А если серьезно, Агата… он тебя не обижает? Ты в порядке?
— В полном. Он меня не обижает. Вообще… — я призадумалась, сощуривая глаза и откидываясь на спинке стула. Взгляд волей-неволей упал на высокий потолок с замысловатым, необычным узором. — Он неплохой.
Я задумалась на несколько мгновений.
На самом деле, я врала брату. Я вообще не знала Чарского и не успела узнать его за те недолгие несколько дней в Сочи, что мы провели вместе.
Я ничего не могла сказать о своем супруге. Он был холоден, отстранен и напоминал мне робота. Перед церемонией в церкви, перед самой нашей женитьбой он сказал, что любит меня, но я не чувствовала ни толики любви от него.
Влюбленный мужчина… любая женщина поймет, увидит, почувствует это.
Александр же был другим. Он что-то скрывал, он мало говорил и в чем-то, возможно, даже врал мне.
Единственное, в чем я была уверена – я была нужна ему. Это факт. Иначе он не предлагал бы помощь моему отцу и не настаивал бы на браке со мной в течение целого года.
Вот только зачем я была нужна ему? Почему именно я? Что я могла дать такого, чего не могли дать остальные девушки его окружения?
И еще эта история с Марией. Что-то здесь было не так. Что-то неправильное сквозило в их отношениях, которых я даже толком не видела, но уже очень остро ощущала.
И то, как Чарский не поверил мне… Разве любимую женщину, тем более, беременную твоим ребенком, не нужно было защищать? Разве ей не положено было потакать?
Но ничем подобным не пахло.
Александр был неприступным, бесчувственным, безэмоциональным.
Мне только предстояло выяснить мотивы его поступков.
— Ну да, то-то ты кричала, что не выйдешь замуж за такого психа!
— А ты все наши разговоры подслушал?
— Почти, — заявил наглец. Я лишь покачала головой. Снова оттолкнулась от пола ногами и заставила кресло сделать пару оборотов.
— Слушай, ну, вот у меня к тебе вопрос и нужно, чтобы ты включил свой любимый дедуктивный метод. Так как ты любитель совать свой длинный нос повсюду, должен сообразить, что делать.
— О, это уже что-то интересненькое. У вас там обитает убийца-дворецкий?
— Типун тебе на язык!
— Ага! Так что там? — Наконец-то, голос брата стал заинтересованным. Грусть и обида ушли, оставив после себя лишь чистое любопытство.
— На заднем дворе растут крайне ядовитые цветы. Растут давно, не одно поколение. Как думаешь, зачем? Кому в здравом уме нужен яд в саду? Да и красота растения, скажем так, весьма сомнительна, те же розы, куда привлекательные в глазах простого обывателя.
