– Седая древность, – уточнил Логан. – Полностью на автоматике, экипаж и пассажиры в анабиозе?
– Да, – сказал Кертис. – Было построено четырнадцать кораблей, половина из них были загружены всем, что могло понадобиться переселенцам на новом месте, улететь успели два, и судьба их до сих пор неизвестна. Потом были изобретены прыжковые двигатели, и от этого метода колонизации отказались, как от бесперспективного. Тогда же выяснилось, что корабли проекта «Ковчег» попросту не нужны. Они слишком большие, чтобы устанавливать на них гипердвигатели, слишком медленные для дальних полетов, слишком неуклюжие для перелетов внутри системы, а разгружать их и утилизировать выходило слишком дорого. И их просто оставили там же, где строили, на орбите Марса. Весьма вероятно, что они до сих пор там.
– Куча денег коту под хвост, – заметил Логан.
– Такова цена прогресса, – сказал Кертис. – Как бы там ни было, мы считаем, что в нашем сегодняшнем положении эти корабли могут оказаться весьма небесполезны.
– В сегодняшнем положении мы их и не получим, – сказал Логан. – Своим ходом эта штука будет добираться сюда от Солнечной системы лет двести.
– Сто пятьдесят четыре, – уточнил Кертис.
– Все равно слишком много.
– Мы их не получим, – согласился Кертис. – Но следующие поколения – вполне. Технологии, хранимые на «Ковчегах» – это технологии вчерашнего, если не позавчерашнего дня, но в реальном завтра и у нас может не быть и таких.
– Вы хотите подстраховаться.
– Я смотрю на это, как на вклад в будущее.
– Сколько там загруженных кораблей?
– Как минимум, пять. Два отойдут Тариону, два нам, если мы согласимся помочь, и один получат синие.
– Сколько у них Би-рейдеров?
– Говорят, что это последний.
– Ты прав, – сказал Логан. – Мне стоит встретиться с капитаном Чоу.
– Он будет здесь через час.
– Шикарно, – Логан попытался изобразить в голосе энтузиазм, которого не испытывал.
– Э… Логан…
– Что?
– Мне неудобно задавать тебе такой вопрос, но контакт с людьми из экспедиции подразумевает и контакт с… с ними. Ты уверен, что сможешь сдержать свои инстинкты, когда увидишь одного из них?
– Я не животное, Дэнни.
– Я знаю, просто…
– Ты лучше позаботься о своих инстинктах, – посоветовал Логан.
При первом контакте с синими человечество испытало восторг. Братья по разуму, как же.
Еще и гуманоиды в придачу.
Синие казались дальними родственниками людей – кислорододыщащие, белковые, млекопитающие, то же количество конечностей, те же пропорции, средний рост около двух метров, что не слишком отличалось от человеческих стандартов. Светло-синяя кожа… ну и что? Вон на Земле жили и белые, и черные, и желтые и красные.
Разница во внутреннем строении объяснялась генетическими модификациями, которые практиковали новоприобретенные братья. На момент контакта синие уже летали в космос и колонизировали несколько планет, и сложно было сказать, какая из цивилизаций обогнала другую на пути прогресса, так как они выбрали несколько отличающиеся друг от друга пути развития технологий.
Но никакой ксенофобии тогда не было.
Само понятие «чужие», несущее в себе негативный оттенок, появилось гораздо позже.
Когда схлынула первая эйфория, между цивилизациями установились плотные деловые связи. Обмен товарами понемногу перерастал в обмен технологиями, по большей части самому продавцу уже неактуальными, и очень аккуратный обмен информацией. На планетах Солнечной системы были размещены посольства синих, люди отправили своих дипломатов в родную систему чужих, появилось само понятие инопланетного туризма.
