Релятивистский путь к антропологической катастрофе. Монография - страница 5

Алан Блум в своей книге «Закрытие американского разума» подверг критике многие тенденции, охватившие Америку в 1960-е годы, включая феминизм, сексуальную распущенность, движение Black Power[1] («Черное движение»), участившиеся разводы. Однако самым главным «злодеем» в этом мире для него выступает «релятивизм». «В одном преподаватель может быть абсолютно уверен: в том, что каждый студент, поступающий в университет, убежден или скажет, что он убежден в том, что истина относительна. Если провести опрос по поводу этого убеждения, то можно предсказать реакцию студентов: они вас не поймут. Если кто-нибудь не находит это убеждение самоочевидным, они реагируют на такое мнение, как если бы вы сомневались в том, что 2 + 2 = 4». [42, с. 25] Блум пишет не просто о тренде, а о моральной революции, которую можно определить как бунт моральной ереси.

Постулируя мысль об относительности, релятивист утверждает, что существует множество идей и представлений об истинах, которые могут иметь силу в рамках определенной группы людей, но могут быть неприемлемы для других. Отрицание единой истины и критерий правильности размывает понятия о добре и зле. Релятивистское мировоззрение атеистично по своей сути, поскольку оно делает человека неспособным принять идею существования Бога. Ведь существование Бога обусловливает определенные запреты, а это значит, что существует единая истина, которая объективна и неизменна.

Вопрос Понтия Пилата «Что есть истина?», который он задал Иисусу Христу во время суда над Ним, имеет первостепенное значение, ибо от ответа на этот вопрос зависит судьба всего человечества. Этот вопрос остается актуальным и в наше время. В вопросе Пилата звучало явное сомнение. Современный человек не только сомневается, он принял релятивистскую позицию. Это позиция деконструктивиста, способного разрушить любую систему убеждений на том основании, что истина – это просто идеология власти.

В исследовании вопроса об истине, начиная с древних времен до настоящего времени, следует отметить общую тенденцию, характерную практически для всего дискурса, – это стремление рассматривать истину как соответствующую реальности.

Согласно Пармениду, мышление соответствует бытию. Следует отделить бытие от небытия, для того чтобы привести бытие к истине. Устами богини Истины Парменид говорит: «Мне безразлично начать, ибо туда же снова я вернусь». Путь истины – это нечто мистическое, путь богов. Богиня истины вернется к различению истины и мнения. Существует путь истины и путь мнения, который имеет субъективный характер.

Платон указывал на то, что следует придавать значимость тому, что бытийствует, существует, а не нашим кажимостям. Для Платона истина есть выражение правильности какой-либо точки зрения.

Быть правдой – это значит сопоставлять с действительностью, точно описывать, изображать. Согласно Аристотелю, истина есть то, что утверждает существование того, что есть, и отрицает это существование, если этого нет.

Блаженный Августин, для которого существование Бога было очевидно, предложил онтологическое обоснование истины. Он считал, что наш разум может познавать вечные истины. Для Августина вечным может быть только то, что неизменно и вне времени. Таким образом, вечные истины неизменны и не зависят от времени. Человеческий разум подвержен изменению, поэтому вечная истина не может быть продуктом человеческого разума. Если человеческий разум не может быть источником вечной истины, то что же тогда? Может быть, это такой разум, который не производит истины, но всегда имеет в виду истины? Такой разум сам должен быть вечным. Подобная линия рассуждений приводит Августина к мысли, что существует нечто более высокое, превосходящее наш разум. «Если есть что-то более превосходное, то это Бог, а если нет, то истина сама есть Бог». [22, с. 60–61]. В «Исповеди» он пишет: «Господи, Ты знаешь. Разве не исповедовал я перед Тобой свои грехи. <…> Я не состязаюсь в суде с Тобой, Который есть истина <…>» [155].