Стоило же пойти всё наперекосяк. Чудес и сказок не бывает, ведь так? Голос ненависти раскрывал свою улыбку, а его глухой сиплый хохот рыком проносился у меня в лёгких. Это было в начале декабря, одним вечером после дневной смены. Я сидел на подоконнике, прослушивая очередной плейлист под тихий треск табака. Меня отвлёк лишь рингтон телефона.
– Не смей! Не бери, не трогай! – пытался заорать я сквозь пелену неизвестности.
– Занимайте свои места и пристегивайте ремни, наш ком отправляется к горлу, – рассмеявшись, прошипел голос ненависти.
Рука тянется к телефону, и принимает входящий вызов. Я нервно сглатываю и продолжаю погружаться в эту тёмную пучину отчаяния.
– Макс… Нужно поговорить. Серьёзно, – сказал голос в телефоне.
– Да, слушаю. Что случилось то? – спросил я.
По ту сторону послышался глубокий неровный вздох.
– Не по телефону. Я подъеду? – спросил он.
Отчётливый шаг по паркету, раздумья о том, что случилось, пирамида скомканных сигарет. Наконец, звонок в дверь. Он зашёл, разулся и, повинно опустив голову, пошатываясь с ноги на ногу, уселся на стул на кухне. За тот самый стол, где они всегда сидели, будучи у меня в гостях.
– Ну? Что? – спросил я, присев напротив него.
Он вздохнул, упёрся ладонью в щеку и пустым взглядом смотрел в одну точку. Его красные раздражённые глаза блестели, но вмиг высыхали.
– Да что с тобой? – вновь спросил я.
Он поднял стеклянные глаза на меня, гулко выдохнул и вновь обернулся к стене.
– Я… Я… Чёртов мальчишник, какой же я дурак, что же я наделал? – пробормотал он, укрывая голову руками.
В голову лезли различные идеи, даже те, о которых не стоило бы думать. Да, может, напился, ляпнул, чего не следовало ей сгоряча, может, не отзвонился, ну? Всякие глупости могут быть.
– Я… Изменил ей. Прямо, чёрт возьми, перед свадьбой! – прерывисто выкрикнул он и впился зубами в сжатый кулак.
Горло пробило на кашель, а медные лёгкие потребовали закурить услышанное. Чёртова жизнь, чёртов он, чёртово всё. Канон любого индийского сериала, да? Только всё начинает цвести и пахнуть, как тут кто-то проезжает по всему этому саду, вырывая с корнями все цветы, оставляя лишь чёрную землю.
– Что? Что… – сказал я.
В сознании вновь раздался эхом смешок.
– Ты и сам знаешь, что будет дальше, так что продолжаем, доходим до твоей любимой картины, – пробормотал голос ненависти.
– Последствия, – сухо ответил я голосу ненависти у себя в голове.
Его довольное рычание пронеслось по черепной коробке, игриво подтвердило сказанное.
– Что я теперь ей скажу, что я теперь скажу всем? У нас же свадьба через пять дней. Пять дней! – воскликнул он, вдарив кулаком по столу.
Я протянул руку и сграбастал с подоконника пачку сигарет, вытянул две, протянул ему одну.
Никотин никак не помогал в решении проблем, но помогал либо успокоиться, либо вовсе о них забыть. Но не в этом случае уж точно. Едкая горечь табака царапала горло, дым бил в глаза, умело прятал его слёзы.
– Как же… Как же так? Как я мог? – шептал он самому себе.
А я молчал. Выпускал к потолку кольца дыма, изредка поглядывал на него. Я не гений с сверхзвуковой химией в голове, способный решить любую проблему. Я не советчик, который мог бы посоветовать хоть что-то. Я не психолог.
– Может… Она меня сможет понять, простить? – сказал он с красными глазами.
Я медленно покачал головой. Думаю, такое уж никто не простит, как бы сильно люди друг друга не любили, какую бы горячую привязанность друг к другу не испытывали.
