– Благодарю, махатта Вэл, – Гопал заплакал. – Пусть будут милостивы к вам Вишну и Шива, пусть Нрисимхадева освещает ваш путь счастьем.
– Будет, Гопал.
– Виду и Рита тоже хотят лететь, но боятся обидеть вас.
– Что за глупости? Конечно, они должны быть с тобой…
– Жаль, что молодежь так внезапно исчезла из нашего собрания, – заметил Роберт Мэнси по дороге к источнику, куда все они отправились скоротать время после ужина. – Мне хотелось бы узнать их видение жизни, услышать, что они думают о серьезных вопросах мироздания, так сказать…
Вэл почувствовал Нинину руку в своей. «Нрисимхадева освещает мой путь счастьем, – подумал он, часто моргая. – Спасибо, Гопал, ты тоже к нему причастен. Кому счастье – кому печаль. Так устроен мир. Вот и вся философия…»
– Молодежи маловато, зато у нас есть Кир, который с достоинством примет любой вызов, – заметила Ева.
– Кир вполне может поспорить с господином Кронсом, – поддержала ее Нина. – В некоторых вопросах он даже более компетентен.
– Ну вы, конечно, спасибо вам, – приятно смущенный отзывами о сыне, сбивчиво проговорил сенатор. – Но насчет компетентности, Нина, вы, видимо, погорячились.
– Если только самую малость, – улыбнулась Нина, показав большим и указательным пальцем минимальное расстояние. – Чего гадать? Скоро сами все увидим и услышим… Время мороженого! – воскликнула она радостно, когда впереди замаячила мороженщица. – Я хочу из этой тележки. Кто со мной?
Нина отпустила руку Вэла и побежала к продавщице мороженого, теряя на ходу шляпу.
– Какое будешь, дорогой? – крикнула она Вэлу, оборачиваясь. – Белый пломбир в вафельном стаканчике?
– Как ты догадалась? – Вэл улыбался, надевая ее шляпу себе на голову.
– Сама такое люблю! – призналась Нина, подбегая к тележке с мороженым. – Будьте добры, два пломбира в вафельных стаканчиках. Нет, дайте, пожалуйста, три. Еще пломбир на всякий случай.
– Пломбир на всякий случай, – вдумчиво повторила мороженщица. – Мне нравится…
– Вы до какого часа работаете? – спросил Вэл продавщицу, когда остальные, накупив мороженого, неспешно потянулись вдоль озера.
– Обычно до восьми, – ответила пышнотелая румяная женщина лет пятидесяти с маленькими смеющимися глазками и большим пуком светлых волос на затылке. – Позже людей меньше, и те, что есть, не берут уже.
– Могу попросить вас приехать сегодня в половине десятого на другую сторону озера? Видите беседку на берегу? Да, ту, с качелями.
– Зачем? – удивилась мороженщица.
– У нас собрание намечается, с удовольствием сделаем перерыв на кофе с мороженым. Я оплачу ваш труд в размере дневной выручки и мороженое, которое у вас возьмут, – Вэл улыбался так, что отказать ему было сложно. – Что скажете?
– Ну, хорошо, – продавщица посмотрела на него с недоверием. – Можно аванс?
– Конечно. Если хотите, я сейчас переведу вам все.
– Нет. Все не нужно. Я не люблю потом работать. Довольно половины. С вас десять рублей, господин…
– Не густо, – обронил Вэл и перевел десять рублей на счет мороженщицы.
– Спасибо! А к кому мне там обратиться? Кого спросить?
– Я там буду, а если вдруг отлучусь, скажите, что договаривались с Вэлом…
– Мы тебя потеряли, дорогой, – Нина подхватила Вэла под руку. – Не мог решить, хочешь ли еще мороженого?
– Сначала не мог, но потом решил, что пока хватит, – прошептал Вэл. – Ты так хороша сейчас… Так бы и украл тебя у себя самого.
– Шляпу отдай, – рассмеялась Нина, стаскивая широкополую белую шляпу с головы мужа…
