Сегодня был понедельник, девятнадцатое июля, самое начало рабочей недели. Коллектив с утра поздравил Хавьера Рандероса с вступлением в новый жизненный цикл, непременно долгий, безусловно, успешный, и уж точно – самый счастливый. Но на лице директора, принимавшего подарки и поздравления, нельзя было распознать и тени намека на счастье. Рандерос всем своим видом транслировал недовольство, раздражение и желание послать всех куда подальше. Особо везучие сотрудники, попавшие ему под горячую руку, тут же и были посланы по означенному адресу без права на возвращение: за первый час работы Хавьер Рандерос подписал недрогнувшей рукой пять приказов на увольнение. В число «счастливчиков», оставшихся без средств к существованию, попали два работника клинингового подразделения за то, что на краю директорского стола был обнаружен отпечаток чьего-то пальца. Рандерос не стал разбираться, чей косяк позволил пыли запечатлеть его, и уволил обоих работников, убиравших кабинет. Следующим под раздачу попал мальчик-стажер, подрабатывавший курьером в департаменте по связям с населением, за то, что осмелился оставить на столе меморандум, адресованный директору, а не дождаться его появления и вручить мем ему лично. Референт, рабочее место которого находилось в присоединенной к кабинету начальника маленькой комнатушке, стал четвертой жертвой в списке назначенных сегодня к ответу – его Рандерос уволил без выплаты выходного пособия за опоздание на три минуты. Хавьеру Рандеросу давно хотелось это сделать, потому что помощник опаздывал всегда и всегда на пресловутые три минуты, неимоверно раздражая начальника именно своим постоянством. И если раньше у директора не поднималась рука уволить отца троих детей, то сегодня поднялась с удовольствием и без малейшего сожаления.
Последним уволенным стал руководитель департамента связи, по сравнению с другими отставниками пострадавший совершенно незаслуженно: его фамилию в ведомости на выплату аванса финотдел ошибочно поставил выше фамилии Рандероса, перепутав строчки местами. Директору показалось, что это произошло оттого, что Ратмирос, а именно такую фамилию носил незадачливый руководитель департамента связи, поставил себя выше директора управления. Доказать, что произошла обычная техническая ошибка, а не намеренная демонстрация превосходства с его стороны, Ратмирос не смог, как ни старался. К тому же он был моложе, выше, стройнее и привлекательнее Рандероса, и это обстоятельство сегодня сыграло не в его пользу, послужив дополнительным раздражающим фактором, склонившим чашу весов в сторону его увольнения. И этот приказ был подписан директором с удовольствием.
Появление пяти вакансий в штате управления неожиданно благоприятно повлияло на настроение директора: Рандерос решил, что вчерашний нокаут от канцлера нокаутом вовсе мог и не быть, что ему, Рандеросу, могло показаться, что Зигфрид Бер как-то не так отреагировал на его инициативу, а, следовательно, стоит попробовать переговорить с канцлером еще раз. Эта светлая мысль посетила директора в тот самый момент, когда он в двенадцатый раз проходил вдоль длинного стола своего рабочего кабинета.
Пятнадцать руководителей подразделений управления, сидевшие за столом и наслышанные об участи пяти незадачливых служащих, уволенных сегодняшним утром, с ужасом ожидали каждый своей, не представляя, к чему готовиться. Уже десять минут прошло, как они собрались в кабинете директора и еще не услышали от него ни одного слова. Никто из вызванных не знал, зачем он сюда вызван.
