Читать онлайн Ву Вэй - Репликация. Книга вторая

© Ву Вэй, 2024

ISBN 978-5-0065-1759-2 (т. 2)

ISBN 978-5-0065-1760-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Есть решения,

которые отрезают путь назад.

Их непременно надо принимать.

Франц Кафка

Счастье – это когда тебя понимают,

большое счастье – это когда тебя любят,

настоящее счастье – это когда любишь ты.

Конфуций

Розовое утро начиналось за резным краем красно-золотой крыши старого монастыря. Джокхан, детище непальской принцессы Брикути, жены первого тибетского царя-буддиста Сонгцена Гампо,1 первым встречал новый день с высоты трех с половиной тысяч метров и шестнадцати веков. Лхаса, бывшая столица Тибета, город, называемый «местом богов», в котором жил Далай Лама, после катастрофических событий двухсотлетней давности, практически стерших с лица земли следы китайской культуры, теперь опустела, некогда огромный храмовый комплекс лишился многих построек. Джокхан сохранился. Уцелевшие несколько тысяч носителей древнейшей цивилизации поднялись из отравленных, ставших многомиллионными братскими могилами мегаполисов в горные районы, где нашли приют в немногочисленных местах, подобных этому. Могущественное прежде государство, пережившее в своей истории неоднократные периоды расцвета и упадка, за полторы сотни лет так и не восстановилось даже в пределах самой малой провинции. Сегодня китайцы живут малочисленными общинами, и трудно себе представить, что не так давно по меркам истории, всего каких-то двести лет назад, численность их на планете была самой большой и достигала почти двух миллиардов, что составляло примерно четверть всего человечества. Непальцы и жители Бутана, потеряв пригодные для жизни территории, тоже стеклись сюда и здесь, объединившись с тибетцами и китайцами, пытались построить новую обитель счастья.

Лхаясын, старейший хранитель монастыря, как всегда раньше других закончил предварительное сосредоточение на сорока кругах касинах и готов был перейти к чтению биджа-мантры, чтобы на бреющем полете мысли и восточного ветра соединиться с вибрациями предстоящего дня. Вторгаться в пространство хранителя в такие минуты не дозволялось никому, но сегодня вопреки установленному порядку дверь молитвенной комнаты распахнулась, когда Лхаясын приготовился произнести мантру.

– Подожди, Намган,2 озвучивать проявленный мир, – раздалось под купольным сводом. – Поговорить нужно.

Намган – имя, которое хранитель получил при рождении, много лет не произносилось в стенах Джокхана, точнее, оно лишь однажды прозвучало здесь, в тот день, когда четырнадцатилетний мальчик из общины куньяты закрыл за собой дверь в суетный мир и стал послушником. Давно это было. Два старейших хранителя, исчерпав земное время, присоединились к вечности, передав ему, Лхаясыну, монастырь и обязанность охранять часы человечества. Он посвятил этому без малого сорок лет, наблюдая гармонические колебания временных и гравитационных волн, амплитуды которых неизбежно совпадали, гарантируя системе устойчивость. Долина дервишей, как называли местные жители застрявшую меж двух каменных ребер северного гималайского хребта равнинную полосу шириной около полукилометра и длиной километров тридцать, и вершина Нисура, выброшенная на высоту четырех тысяч двухсот метров, были периферийными станциями земной гравитационной сети. Любые изменения поля здесь улавливались специальными приборами и передавались в центр контроля в Джокхан. Но хранитель к показаниям приборов относился как к сводкам метеослужб – те и другие иногда оказывались правыми. Поэтому дважды в год двое послушников шли в долину, а трое поднимались на вершину, чтобы провести измерения лично. Лхаясын ожидал их возвращения со дня на день: послушники отправились на задание две недели назад.

– Что тебя привело ко мне, Нима? – спросил он, вставая.

– Я встретил послушника, он возвращался с Нисуры, шифу,^{> [3]} – ответил вошедший, протягивая досточтимому Лхаясыну завернутую в суровую серую ткань стеклянную трубку толщиной около двух пальцев.

Хранитель развернул ткань, поднес трубку к огню алтаря и начал всматриваться в отражавшиеся на ней колеблющиеся отблески света.

– Анта, андхакаара,3 – обреченно произнес Лхаясын, не оборачиваясь.

– Еще не совсем, шифу, – осторожно возразил Нима. – Надо найти амзу и призвать нагваля.

Нима склонился и не выпрямлял спины до тех пор, пока Лхаясын молчал. А настоятель не спешил произносить вслух то, что пока в его голове не приобрело окончательную форму – мысли появлялись разные, и ни одной из них он не мог отдать явного предпочтения. Лхаясын ждал, когда туман первого впечатления развеется и унесет с собой случайное, оставив лишь необходимое.

– Подожди снаружи, Нима, – наконец произнес настоятель.

Нима выпрямился и покинул молитвенную комнату, оставив шифу наедине с его мыслями. Прошло около часа, прежде чем Лхаясын вышел.

– Отправляйте людей на поиски амзу. Нагваля тоже ищите, но пока не тревожьте, к нему обратимся в крайней необходимости, если все остальное будет исчерпано. Меня держать в курсе, что бы ни случилось, и как только вернутся послушники из долины, – сразу ко мне.

– Понял вас, шифу, – Нима вытянулся в готовности выполнять приказ.

– Нужно собрать всех на пуджу. Сегодня. И пусть приготовят коз.

Лхаясын благословил Ниму и снова скрылся за дверью молитвенной комнаты.

***

– Госпожа! – Гопал появился так неожиданно, что Нина подумала, не стоял ли он все это время где-то рядом. – Почему махатта оставил вас здесь?

– Он меня совсем оставил, – деревянным голосом ответила Нина. – Идите к нему, Гопал. Не бросайте его сейчас.

– Сначала я вас провожу за столик. Вы ужинайте и не уходите никуда. Я скоро вернусь. Дождитесь меня, госпожа.

Нина молча кивнула и пошла за Гопалом.

…Она отрезала кусочки от холодного мяса, безразлично подолгу жевала, не чувствуя вкуса, потеряв аппетит. Напротив нее стояли две тарелки, но ни Вэла, ни Гопала не было, и мясо одного подсыхало, бледнея и становясь похожим на отколотый кусок серого мрамора, а другого – застывало в жире вытекшего сока. Нина потянулась к салату, но опустила руку, внезапно ощутив отвращение ко всякой еде.

Официант смотрел на нее выжидающе.

– Думаю, блюда можно уносить, – заметила Нина, когда парень, поймав на себе ее взгляд, подошел.

– Вам не понравилось?

– Что-то расхотелось… Запишите заказ на мой номер. Четыреста пятый.

– Все уже оплачено, госпожа.

Официант унес тарелки. Прошло около часа с того момента, как Гопал ушел. Нина подумала, что он уже не вернется, и решилась пойти в свою комнату.

– Нина, дорогая! – раздался за спиной голос Эвелин. – Почему вы одна? Где ваш… господин Вэл?

– Он занят.

– Понимаю, – с деланым сочувствием отозвалась Эвелин. – Наверное, нелегко жить с человеком, который сам себе не принадлежит.

– О чем вы?

– Нина, да бросьте делать вид, что не понимаете, о чем я. Вэл Лоу – верховный властитель, пусть и в отставке, но вы же знаете, что бывших властителей не бывает.

Нина посмотрела на Эвелин с таким вниманием, что та, поддавшись первому впечатлению, с сомнением произнесла:

– Нет, только не говорите, что не знаете, кто он…

Нина не отвечала. Мысли ее метелили голову, заваливая вопросами, ответы на которые, если и существовали, были намертво погребены под сугробами памяти.

– Конечно, знаю, – ответила она, не глядя на Эвелин.

– Нина, раз уж мы теперь подруги, – Эвелин сделала вид, что не заметила возмущенный взгляд Нины. – Скажите, почему господин Вэл сложил полномочия?

– Были причины. Не думаю, что нам стоит их обсуждать.

Эвелин с интересом рассматривала Нину, говорившую с тем чувством собственного достоинства, к которому безотчетно испытывают уважение.

– Ну да, конечно, – голос Эвелин звучал тише. – А почему вы столько времени были одна? И сейчас живете не вместе.

– Я так хочу. Пока не нужно никому знать. И прошу вас сохранить наш секрет, – Нина посмотрела на Эвелин мягче.

– Конечно! Можете на меня положиться, я все понимаю… Господин Вэл обещал пить с нами чай, но вот его нет.

– Если обещал, так и будет. Вэл всегда держит слово, – в голосе Нины прозвучали нежные вибрации. – Присаживайтесь.

Эвелин с удовольствием села и стала рассказывать что-то о Зое, сетуя на сложности ее характера, возраста и вообще отношений между родителями и детьми.

– Нина, а у вас еще дети есть?

– Дети?.. Нет, но скоро будут.

– Будут? – оживилась Эвелин. – У вас двойня?

– Да, дочь и сын.

Нина почувствовала руку на своем плече и обернулась.

– Скоро мы их увидим, – улыбался Вэл. – Как ужин, дорогая?

– Хорошо. А где Гопал?

– Остался собирать вещи.

Нина вопросительно посмотрела на Вэла, но при Эвелин спрашивать ни о чем не стала.

Вэл призвал официанта и заказал нехитрое блюдо из рыбы и овощей. Эвелин сразу ушла, сообщив, что будет на чайном балконе, и, если они захотят выпить чаю после ужина, с радостью составит им компанию. Нина сидела молча, наблюдая за Вэлом. Заказ принесли быстро, и Вэл увлекся ужином, удивляя Нину отменным аппетитом.

– Вы уезжаете?

– Да.

– Почему вы вернулись? Вы же простились навсегда.

– О чем вы? Когда это я прощался навсегда?

– Около часа назад.

Вэл отодвинул тарелку и с недоумением посмотрел на Нину.

– Ничего не понимаю. Я задремал на скамейке, меня Гопал растолкал… Как я мог с вами проститься? Это невозможно. Я не хочу прощаться с вами, – признался он, сбивая Нину с толку окончательно. – У меня, правда, все как-то смешалось в голове – не помню, когда вы ушли от меня. И как на скамейке оказался, тоже не помню.

– А что помните?

– Как пожар с Гопалом тушили. Еще помню, как мы на качели… – Вэл посмотрел на Нину с вожделением.

– А я помню, как проснулась в вашем доме.

– Вы не помните, как мы шли отсюда ко мне? Совсем ничего не помните, Нина? – Вэл с трудом мог в это поверить.

– Нет. Но помню, как шли от вас сюда и как вы… Думаю, стоит врачу показаться. Не находите одновременную амнезию странной?

– Более чем, – произнес Вэл задумчиво. – Так вы, Нина, получается, вы меня тоже не помните? Вы же знаете мое имя…

– Я услышала, как вас Гопал назвал, когда из ванны вышла… И сейчас начинаю догадываться, почему вы вели себя так.

– Как я себя вел?

– Будто между нами что-то было, – Нина смутилась. – Не спрашивайте, господин Вэл, мне неловко это вспоминать, а говорить об этом – тем более.

– Господин?! Господин Вэл?! Да за что же вы меня? Что я такого натворил?

– Ничего плохого вы не делали. Просто ваши представления о нас, – последнее слово Нина произнесла, понизив голос и сделав над собой усилие, – не совпали с моими. И вы были этим очень огорчены.

– А вы? – осторожно спросил Вэл.

– Разве мое мнение может что-то значить для вас, господин верховный властитель? – сталь ее голоса пронзила его холодом боли.

– Эвелин?

– Да. Простите, что не узнала вас, – у Нины не получилось скрыть сарказм, она попыталась подняться, но Вэл, распознав ее намерение сбежать, удержал ее.

– Нина, остыньте, – властно произнес он, приблизившись к ее лицу. – То, что вы меня не узнали, – совершенно нормально. Я же знаю, что вы не помните прошлое. С чего бы вам меня помнить, даже если раньше вы и знали, кто я?

Нина молчала. Мысли ее сейчас были такими путаными, что разум ставил под сомнение каждое слово.

– Нина, вы кино любите? – радостный блеск синих глаз придавал лицу Вэла озорное, почти мальчишеское выражение.