– Пойдем, малыш, – позвал офицер, направляясь к караульному помещению. – Ночь еще длинная, а у нас очень много работы.
Гуго кивнул и последовал за командиром. Остановившись на мгновение у ворот, молодой солдат бросил последний взгляд на темную дорогу, по которой уехала телега, груженная мертвыми.
Когда замок окончательно скрылся за холмом, возница откинул тент и постучал по дереву.
– Вылезайте, господа. – В голосе не было ни заискивающих нот, ни дрожи. Николя Гарболь говорил тихо и спокойно.
Сразу после этих слов морщинистая увечная рука Жана Гурата вцепилась в кузов. Старый солдат подтянулся и вылез наружу. Ловко перелез вперед, усаживаясь рядом с возницей.
Андрэ вылезал куда дольше, юношу опоили снотворным сильнее, так что двигался он все еще слегка сонно. Так или иначе, парень выбрался вслед за Жаном.
Выглядел Андрэ скверно, бледный, болезненно худой и явно ни черта не соображающий.
– На, попей воды, – произнес Жан спокойно и протянул юноше небольшую флягу с водой. Морщинистое лицо старого солдата выражало смесь сочувствия и заботы.
– Спасибо.
Андрэ благодарно принял флягу и приложился к ней с жадностью умирающего от жажды.
Бледное лицо юноши было покрыто холодным потом, а губы дрожали. Он впервые видел мертвых людей так близко. Впервые трогал их. И уж точно никогда до этого… Он. Не. Спал. Под. Трупами.
Пять чертовых часов с мертвецами вытряхнули из него душу и остатки нормальности.
– Всю не пей. – Жан отобрал флягу, движения были быстрыми и уверенными. – Все равно тебя сейчас вырвет…
В эту самую секунду желудок Андрэ сжался, и юноша согнулся пополам. Он едва удержался, перегнувшись с козел, исторгая содержимое собственного желудка на дорогу. Парня рвало водой и желчью, и было это так мерзко и неприятно, что Андрэ почувствовал себя умирающим.
Звуки рвоты смешивались со скрипом колес.
– Зачем дал воду? – произнес возница с упреком.
После трех часов езды старик окончательно сбросил личину тихого и пугливого труповоза. Теперь он выглядел и вел себя как заправский бандит, которым, к слову, и являлся. Глаза его холодно блеснули в тусклом свете луны. Гурат пожал плечами, лицо, испещренное шрамами и мелкими пороховыми ожогами, оставалось спокойным, словно озеро в штиль.
– Так быстрее организм очистится от дурман-травы.
– Мог бы и подождать, – проговорил бандит флегматично.
– Зачем, если можно не ждать? – таким же флегматичным голосом произнес Гурат и достал из-за пазухи трубку.
– Сволочь ты, Жан.
– С того и живу, Нико… – Гурат сунул трубку в пасть, улыбнулся и повторил: – С того и живу.
Глава 5. Я теперь тебя учу
Подвода со скрипом остановилась прямо посреди дороги. Лошадь, измученная ночной поездкой, тяжело дышала, пар клубился в прохладном утреннем воздухе. Рассвет только-только забрезжил на востоке, так что все вокруг казалось спящим.
– Ну-с, – произнес труповоз, натягивая поводья, – свою часть я выполнил, Жан.
– Конечно. – Бывший пороховик цокнул языком и вытащил из потрепанного кармана увесистый кошель. – Держи, Нико, как и условились.
Возница, прищурив один глаз, пару раз подбросил кошелек на мозолистой руке, прикидывая вес. Звон монет разнесся в утренней тишине, нарушаемой лишь далеким воем ветра.
– Мне стоит пересчитывать? Или ты добавишь те две серебряные монеты, которых не хватает? – спросил Гарболь, хитро улыбаясь. И эта улыбка его совсем не выглядела доброй – редкие пожелтевшие зубы выглядывали из-под разбитой и распухшей губы. Почти половина отсутствовала, а разбитые десны добавили к желтому еще и красные оттенки.
