– Сложно с учетом других факторов. У вашей дочери очень плохая характеристика из МГУ, её исключили из комсомола за аморальное поведение и отчислили… При этом, до этого у неё был строгий выговор тоже за клевету, – с сомнением произнёс капитан, и мать застонала, закрыв глаза рукой. – Года с тех пор не прошло и, вот, опять то же самое, только теперь это уже всё гораздо серьёзнее. Это клевета на советскую власть и её представителей.
– О чём ты думала?! – вскричала мать, скатываясь в натуральную истерику со слезами и упрёками.
– Капитан, ну, может, можно как-то обойтись? – молящим тоном попросил отец. – Она ещё глупа и наивна, не понимает, как жизнь устроена…
– Я, как отец, вас очень понимаю. Но совсем ничего не предпринять я тоже не могу.
– Ну, пожалуйста! – рыдая, взмолилась мать.
Ещё чуть-чуть, и она упала бы перед ним на колени. Видимо, это почувствовал и капитан.
– Ну, ладно, ладно, – поспешно проговорил он. – Попробуем обойтись предупреждением. Если руководство не будет возражать, то считайте вам очень повезло. Но только в одном случае, сами понимаете. Я слышу вас, но ваша дочь так и не сказала ни слова с того момента, как я вошел. Может быть, у нее другая точка зрения, чем у вас?
***
Москва. Политическое управление МВД СССР.
– Ну, что же, молодец, – удивлённо качая головой, похвалил генерал Брагин Василия Баранова. – Это же надо, такую комбинацию провернуть!
– Просто не придумали, товарищ генерал, как ещё их вынудить побыстрее в музей за штемпелями обратиться, – едва заметно улыбаясь, ответил майор. – Кто знает, сколько бы они ещё эти восемнадцать золотых монет продавали бы?
– Авантюристы! Но главное, всё у вас получилось, – проговорил генерал с довольным видом. – Молодцы! И дело громкое, и отработали красиво.
– Лев Борисович, надо бы Павла Ивлева как-то отметить за помощь милиции. Без его содействия мы бы на них никак не вышли.
– Согласен. Подумаю, – кивнул он и протянул майору руку на прощанье.
***
Москва. Оздоровительный комплекс Часового завода «Полёт».
Когда я приехал, почти все уже сидели за столом в бане. Ждали меня, Мещерякова и Гончарука.
– Павел, пока ты не разделся, дойди до проходной, предупреди охрану, что Гончарук первый раз и не знает, где мы тут, – попросил меня Бортко.
Но не успел я выйти на улицу, как Мещеряков сам привёл его, и мы быстро присоединились к товарищам.
Хорошо, что встречу в Министерстве обороны назначили на завтра. Мне, хоть, удалось спокойно объехать все свои намеченные предприятия. Приготовил свой ежедневник, чтобы доложить о состоянии дел…
– Товарищи, пока Михаил Жанович раздаёт зарплату, – взял слово Захаров, – я вам расскажу о текущей ситуации.
И он рассказал нам о том, что Быстрова отнесла в ОБХСС расклад по предприятиям гагаринской группировки.
– Цифры в основном перевраны, – добавил он, – но основная информация о самых крупных предприятиях достаточно полная.
Надо было видеть вытянувшиеся лица собравшихся. Все уже получили свои конверты и так и застыли с ними в руках, слушая Захарова. А я… Я как-то особо и не удивился. Именно поэтому я и пытался удалить Регину подальше от себя и своих дел. Что бы там не думали про нее Самедов или Володин, посвящая ее в свои дела, раз, как выяснилось, она настолько в них посвящена, а она человек плохо контролируемый и непредсказуемый. Вся на эмоциях, и чрезмерно избалована…
– Как же гагаринские это допустили? – спросил Ригалев, укоризненно качая головой.
